Рауит

Я не вижу смысла сообщать имя, данное мне от рождения моим отцом, потому что все равно совсем скоро изменится не только мое имя. Я появился на свет в день смерти своей матери, деньги и власть отца не смогли ничего сделать. Меня с самого детства окружает роскошь. Дом, в котором я живу, огромен, есть сад, есть бассейн, есть гараж. Многие мне завидуют, я могу получить почти все, что захочу.

У моей маленькой семьи большие ресурсы и связи. У моего отца много знакомых, все они очень интересные люди: изобретатели, художники, военные. Есть даже мастер спорта по карате. Многих из них я знаю в лицо, они же знают меня как сына их обеспеченного друга. Как ребенка, которому повезло от рождения, и который совсем скоро повзрослеет до неузнаваемости.

Недавно мне исполнилось пятнадцать, и на свой день рождения я получил свой первый автомобиль, который разместился в одном ряду вместе с пятью машинами моего отца. Белый с черным кожаным салоном. Крыша одним нажатием кнопки складывается и убирается в багажный отсек. Я только два раза сел за руль, чтобы прокатиться на большой скорости по лесным дорогам неподалеку от города.

Я встал и пошел завтракать, спустился по светлой широкой лестнице и отправился к холодильнику, забитому под завязку свежими продуктами. Дома я остался совсем один, у повара и прислуги был выходной, а отец должен был вернуться только через пару дней. Он часто по работе уезжал куда-нибудь, иногда меня брал с собой. В таких случаях пока он заключал новые сделки, я знакомился с городскими достопримечательностями и культурой места, в которое попадал.

Но на этот раз я остался дома, я хотел побыть один, разобраться в себе, понять, что мне делать дальше. Я открыл дверцы холодильника, вытащил из него пару яиц и банку оливок. Решил приготовить себе завтрак, достал сковороду, которая висела над плитой, налил в нее немного масла и зажег огонь.

Пока грелось масло, я открыл оливки и съел несколько штук. Странно, но в детстве они мне совсем не нравились, но теперь я мог всю банку за раз отправить в свой желудок.

Сковорода зашипела, я убавил огонь и разбил яйца, которые отправились к горячему маслу. Мои глаза как завороженные смотрели на то, как прозрачная субстанция становится белой. Потом я отправил еще две оливки в свой рот и поставил банку обратно в холодильник.

Решив не пачкать тарелку, я взял вилку из ящика рядом с плитой, выключил огонь и принялся есть прямо из сковороды. Желтки получились жидкими, как мне и нравилось. Посолить забыл, но меня устраивал такой пресный вкус.

Многие подумали бы, что я питался чем-то изысканным каждый день, для меня готовил личный повар. И спал я, конечно, до обеда. Но я часто готовил сам, просто меня это устраивало, и мог встать с утра пораньше, как и в тот день.

Уже был конец июня, было тепло. Утреннее солнце светило прямо в окно кухни, но вдруг стало темно, небо затянули тучи. Я посмотрел сквозь чистое стекло в высоту, которая словно хотела упасть. Внутри меня что-то кольнуло, стало без причины грустно, хотя в последнее время я был реально не весел.

Я доел свою яичницу и помыл за собой сковороду, которая еще не успела остыть. Поэтому я включил холодную воду, которая привела меня в чувства, избавив от сонного состояния. Мои руки стали холодными. Я вытер их полотенцем, висевшим рядом с раковиной, и прижал их к своим щекам. Стало приятно и прохладно, даже глаза закрылись на несколько секунд. Но потом я их открыл и посмотрел на свое отражение, застывшее на гладкой поверхности кофеварки. Почему-то я был собой недоволен, но не мог понять причину этого.

Я повесил сковороду на ее место, выкинул скорлупу и отправился в свою комнату. Она находилась на третьем этаже, там было просторно и светло, а в окно можно было увидеть бассейн, который недавно почистили от листвы. Мои ноги донесли меня до кровати, в которой я проснулся. И я упал в объятия одеяла, не зная, чем заняться. Сначала я лежал на животе, уткнувшись носом в белую подушку. На мне все еще был мой синий халат, который я надевал после душа или ходил в нем по дому, когда не мог уснуть.