Доминика
Фишер
«Психиатрия – это отрасль медицины,
которая…», – читал с листочка, не отрываясь, миловидный
паренек.
Вот сижу и понимаю то, что нынешние
первокурсники, не такие, как мы были раньше, так скажем, немного
далекие. Нет, есть, те, которые не относятся к этой группе
студентов, но большинство выбрали не тот профиль. Психиатрия сама
по себе сложная наука, где нужно четко понимать все нюансы работы.
И черт их понес в эту профессию? Они же элементарно не могут
связать два слова. В свое время, мы уже ставили диагнозы по
описанию, а они, блин, по листочку читают: «Что такое психиатрия?».
Тьфу ты! Бестолочи! Мне вот интересно, зачем нас вообще вместе с
ними соединили? Нет бы мы дали им какие-то советы, но нет же, сидим
и слушаем, что уже знаем наизусть. Да нас ночью разбудишь,
расскажем все существующие определения – психиатрия.
– Господи! Я сейчас умом тронусь! –
прошептала моя подруга – Дашка, листая ленту инстаграм, а в
наушниках играл рок.
Дарья Воронцова – моя лучшая
подруга. С ней мы дружим с самого детского сада. На соседних
кроватках спали, за одной партой сидели до одиннадцатого класса, да
и сейчас вместе сидим. Мы даже целовались с одним и тем же парнем в
первый раз, причем в одно время, ну только Дашка на минуту раньше,
чем я. Как вспомню, так передергивает. Так все слюняво и противно
было. Брр…
– И не говори, – тяжело вздохнув,
согласилась с ней.
В массивную деревянную дверь
раздался стук и в аудиторию вошел Валентин Николаевич, а вместе с
ним какой-то мужчина. Декан покрутил головой по сторонам, а затем
задерживает свой взгляд на мне.
– Доминика Фишер, с тобой хотят
поговорить, – прохрипел он, как всегда, своим командным голосом. Я
посмотрела на Валентина Николаевича с непониманием, хлопая своими
длинными от природы ресницами. – Это очень важно, – добавил
декан.
– Только не говори, что ты опять
написала какую-то статью, – прошептала Даша, нахмурив свои
брови.
– Я ничего не писала, – последнее,
что сказала ей перед тем, как покинула аудиторию.
Мы шли в сторону деканата, а ручки
немного потряхивало. Буквально четыре месяца назад меня чуть не
отчислили, как раз это было перед новым годом. А все потому, что
написала статью, касаемо психиатрии и то, что любой может
прикинуться невменяемым. Даже специалисты не смогут определить, что
он вполне вменяемый человек. Естественно, было приведено множество
примеров из опыта врачей. Ох, и досталось мне тогда. Ну, а что? У
нас свободная страна, для выражения своей точки зрения. Хотя,
видимо не свободная страна. Чему я удивляюсь, это же Матушка
Россия. А у нас в стране все через заднее место. И это касается
всего без преувеличения.
Мы зашли в кабинет Валентина
Николаевича. Декан указал на стул, и я села послушно, а незнакомый
мужчина – на другой стул.
– Доминика, это мистер Маскерано. Он
врач-психиатр из Бостона, – кивнул он в сторону пожилого
мужчины.
Я внимательно посмотрела на мужчину:
ему на вид лет шестьдесят, может больше, высокий, седовласый, с
блестящими зелеными глазами и пышными в цвет волос усами.
– Ну, и? – приподняв одну бровь,
спросила, смотря на нашего декана.
– Мисс Фишер, как сказал мистер
Беляков, я – врач-психиатр. Меня зовут – Джон Маскерано, –
заговорил по-английски мистер... Маскерано. – Я давно наблюдаю, –
продолжил он говорить, – за вами со стороны. И ваша последняя
статья, это что-то с чем-то, пусть у вас и не одобряют это в
России.
Еще как не одобряют. Меня чуть из
универа не выгнали, – подумала про себя. Все это время мужчина
говорил, широко улыбаясь. А он точно психиатр? Ведь лыбу давит без
всякой причины.
– К чему я веду… – мистер Маскерано
встал со стула. – Я хочу предложить стажировку у нас в Бостоне. Мне
кажется, для вас это будет прекрасный опыт. Как раз у вас
начинается преддипломная практика.
