Глава 1. Несколько дней из жизни опера девяностых
1994-й год, я лейтенант РУОП. У меня есть двухкомнатная хрущевка на втором Хабаровске (оставленная по наследству дедом по отцовской линии), на постоянном ношении пистолет ПМ №6719 1967 года выпуска, рация «Моторола» с клавишным наборником (если ее высунуть в форточку моей хрущевки на пятом этаже, можно было запросто кому-либо позвонить на обычный стационарный телефон) и беременная жена. По большому счету, в 1994 году я был если и не обеспеченный человек, то вполне себе не бич.
В хрущевке, на кухне, – обеденный стол, две табуретки и газовая плита. В зале – сервант без антресолей.
В спальне – просто матрас на полу. Но, оказывается, была кладовка в подвале, про которую я смутно помнил, еще ребенком частенько бывая у деда Петра Игнатьевича в гостях. Соседи – тетя Валя и дядя Саша, – которых я помнил с детства и которые во мне души не чаяли, были несколько напряженные в общении со мной и Натальей, что меня, прямо скажем, удивляло. Вопрос напряжения соседей оказался очень простой – они заняли нашу кладовку в подвале и переживали, когда же мы с женой поднимем этот животрепещущий вопрос. Первым решился заговорить на эту ему дядя Саша.
– Вадим, мы вашу кладовку случайно заняли, скажи, когда освободить нужно будет.
– А, так вот в чем дело, дядя Саша! Кладовка нам точно не понадобится, у нас вещей практически нет.
– Ну слава богу, успокоил! – выдохнул дядя Саша. – А то моя сильно переживала, это ж недвижимость все-таки.
Только решился вопрос с соседями, возник еще один небольшой конфуз. Оказалось, что в соседнем подъезде жила моя знакомая, которая со мной как-то возле нашего дома поздоровалась, чем немало заинтересовала мою молодую красивую жену.
– Кто это?
– Одноклассница, – не подумав, брякнул я.
– Точно? – не успокаивалась Наталья.
– Сто процентов, – утешил я беременную жену.
Но в этом вопросе оказалось не все так просто. Как-то в гости приехала мать, для которой добраться с улицы Большой до второго Хабаровска (примерно десять остановок на автобусе) было целое приключение. Так вот она хорошо знала нашу новую соседку. С моей женой мать не особо ладила, но в вопросе с «одноклассницей» проявила жесткую принципиальность и встала на сторону супруги. В общем, прихожу часов в девять вечера с работы и вижу такую картину: две единственных табуретки вынесены с кухни в зал и на них расположились две очень серьезные женщины, мать и жена соответственно. Эти две женщины рассматривали альбомы с фотографиями. Чутье опера меня не подвело – пахло скандалом.
– Привет, мам, что это вы там рассматриваете? – закинул я удочку.
– Да вот, сынок, с Наташей ищем вашу соседку, ну, твою одноклассницу, в школьных альбомах.
– Молодец, мама, нашла чем беременную жену занять! – вкрадчиво ответил я.
Алексеич, наш зам, меня учил:
– Вадим, запомни, никогда нельзя колоться: ни на допросах в прокуратуре, ни женам. Мы, опера, ходим по лезвию ножа, нас и бандиты, и прокуратура – все хотят сожрать. Добровольное признание смягчает вину, но удлиняет срок.
– А за что прокуратура, Алексеевич? – не понял я. – Мы же в рамках закона действуем.
– Это конечно… – соглашался Алексеич. – Ну мало ли, кого-нибудь подстрелишь случайно, всякое бывает… Кстати, ты женат? – продолжил замначальника отдела очень полезную беседу.
– Женат, Алексей Алексеевич, я же военное училище заканчивал, а там все на третьем курсе женились, чтобы в увольнение с ночевкой ходить. Так что я еще по военным меркам поздно женился, в двадцать один год, и жену выбрал умную и красивую, иначе мне нельзя было.
