10 лет назад
Матвей
Узкий длинный коридор, который ведёт к рингу, где вот-вот
начнётся бой. Тусклый свет мигающих ламп отбрасывает странные тени
на обшарпанные стены, создавая жуткую атмосферу.
Каждый мой шаг вызывает лёгкий хруст пыли под ногами, словно
эхом предстоящего события. В воздухе стоит запах старого бетона и
чего-то неуловимо металлического.
Я ощущаю, как кровь закипает в моих жилах, усиливая стук сердца
в груди. Напряжение бьёт в виски, будто башка сейчас взорвётся.
Я буквально проникаюсь окружающей атмосферой, она как будто
накатывает густой волной, заставляя тело отзываться. Адреналин
действует подобно наркотическому опьянению, и вот уже мысли
становятся более собранными, более чёткими.
Каждый из нас в жизни сталкивается с необходимостью чем-то
жертвовать и иногда ломать себя, чтобы достичь своих целей или
просто выжить в сложных условиях. И я не стал исключением. Именно
поэтому я оказался здесь: будучи молодым пацаном, месяц назад
отметившим свой дембель, вернувшись из армии. Я не обладаю другими
навыками, кроме как умением драться. В свои двадцать один я
«профессионально» дерусь за деньги, хотя на самом деле занимаюсь
этим нелегально.
Закрытые бои без правил — это настоящая арена, где дерутся
лучшие из лучших. Где нет места слабости, где каждый бой — это
испытание на прочность, где решительность и физическая сила
становятся основными факторами.
Правил нет. Делай что хочешь…
Мощные удары, резкие движения и неожиданные приемы создают
атмосферу настоящей вакханалии. Это то, что привлекает людей.
Максимальная жестокость. Минимальное сострадание.
Толпа довольно гудит и скандирует, призывая к бою…
— Мот!
— Мот!
Этот звук, окутывающий и погружающий в свою среду, лишь
усиливает мою решимость. Адреналин леденящим потоком течет по
венам, вызывая зуд по всему телу, который может успокоить только
нанесение мощного хука справа.
Для человека, подобного мне, чрезмерно импульсивного и
вспыльчивого, спарринг становится необходимостью, как глоток
свежего воздуха. В армии за это меня постоянно прилетали наряды вне
очереди.
На трибунах уже куча народу, девки так визжат, что перекрикивают
музыку. Не понимаю, кто их пускает в такие места. Что может быть
интересного в том, как дерутся мужики…
Мы с моим соперником поднимаемся на ринг, и я слышу, как
объявляют наши имена. Смотрим друг на друга решительно, пронзая
сознание острыми стрелами. Мы читаем друг друга, как открытые
книги, анализируя каждое движение, каждый вздох, записывая
информацию на подкорку.
Прошлый бой закончился тем, что я нокаутировал дагестанского
бойца, которого все считали лучшим. Во втором раунде я его отправил
спать, и с тех пор я у всех на слуху.
Окидываю взглядом толпу, прежде чем приступить к бою…
Толпа ревёт от восторга, когда я стою над поверженным
соперником, чувствуя вкус победы, который был даже слаще, чем я мог
себе представить.
Но триумф мой длится недолго, потому что, как в захватывающем
фильме, музыка глохнет, звуки паники разносятся по залу, который
стремительно наполняется вооруженными людьми в форме.
А вот и маски-шоу подъехали…
Ловушка захлопывается молниеносно, превращая заведение в
западню, в которую никто не хочет попасть.
Черт! — ругаюсь, когда двое в масках бросаются ко мне, грубо
заламывая руки. Вместо того чтобы вывести меня наружу, как
остальных, они ведут меня вглубь помещения, оставляя позади крики и
панические попытки зрителей убежать. Коридоры сужаются, и свет
становится тусклее, пока мы не останавливаемся перед скрипучей
дверью.
Меня грубо толкают внутрь помещения, и я оказываюсь лицом к лицу
с представительным мужчиной, которого я мгновенно узнаю — это
Владимир Михайлович Орехов, в криминальном мире известный под
кличкой «Орех».
