Развод. Ненужная семья дракона

Ника

— Мне очень жаль, но в будущем вы не сможете снова забеременеть, — произносит врач сухо и без эмоций.

— Совсем никак? — спрашиваю я с надеждой.

— Только если случится какое-то чудо, — врач разводит руками.

Ком подступает к горлу. Я еле сдерживаюсь, чтобы не заплакать. Я ещё не успела прийти в себя после замершей беременности и всего того кошмара, что последовал за ней, а этот человек говорит мне такое. Вглядываюсь в его немолодое лицо, до последнего надеясь, что он это не всерьёз. Я в курсе, что такими вещами не шутят, но готова уцепиться за любую надежду.

Муж позади меня вздыхает разочарованно. Волна ледяной дрожи пробегает по телу. Я знаю, что значит этот вздох. С каждым годом, с каждой нашей попыткой завести ребёнка Олег становится всё более отстранённым и холодным. Я понимаю, что он устал. Устал от бесконечных походов к врачам и анализов, устал от замечаний своих родителей, считающих меня неполноценной женой, устал от неловкости перед друзьями, что уже успели за это время завести не одного, а двух или трёх ребятишек.

Мне хотелось бы всё исправить, быть какой-то другой. Но мне дано только то, что дано. Я тоже устала от всего этого, и порой меня посещает мысль, что, может, просто не судьба мне стать мамой, и надо оставить все эти тщетные попытки. Не идти против жестокой природы и смириться с реальностью. Но я гоню эти мысли прочь и внушаю себе, что готова бороться и дальше. Если Олег будет рядом со мной, я справлюсь со всем.

Мы покидаем кабинет врача и молча идём до выхода из клиники. Едва ступив на крыльцо, Олег останавливает меня.

— Ник, погоди. Я должен тебе кое-что сказать.

Снова холод оковывает меня по рукам и ногам. Я смотрю в его глаза, любимые глаза, и вижу в них только отчуждённость. Невольно протягиваю руку, чтобы прикоснуться к нему, — дотронуться до края пальто, уцепиться за рукав, — что угодно, лишь бы не терять эту тонкую ниточку близости, связывающую нас. Но Олег делает шаг назад, увеличивая расстояние между нами физически и ментально.

— Нам нужно развестись, — произносит он, отводя взгляд. — Ты, наверное, и сама всё понимаешь…

— Не понимаю, — отвечаю я сглотнув. — Почему ты говоришь «нам нужно», когда это нужно только тебе?

— Не цепляйся к словам, Ника, — Олег раздражённо морщится.

— Но я правда не хочу этого! — говорю упрямо, словно это может что-то изменить. — Слушай, если это из-за ребёнка, то мы что-нибудь придумаем. Я не хочу сдаваться! У меня получится…

— Ника, дело не в этом, — прерывает меня муж. — Я не говорил тебе из-за беременности, не хотел волновать, но у меня появилась другая женщина. Прости, но я не люблю тебя больше.

Это признание будто удар. Я цепляюсь за перила, чтобы выстоять. Олег же, бросив на меня последний взгляд, уходит. Я не могу поверить, что всё это происходит на самом деле. До сих пор я держалась только потому, что он был рядом. Другая женщина? Нет, я не верю! Оглядываюсь на парковку и вижу, как авто мужа уезжает прочь.

— Эй, постой… — на негнущихся ногах я пытаюсь следовать за ним, но останавливаюсь на середине тротуара.

Как-то резко становится нечем дышать. Голову кружит. Сердце бьётся быстро и болезненно. Красно-жёлтый осенний пейзаж, клиника и дорога с проезжающими по ней автомобилями — всё вдруг расплывается, превращаясь в сплошное разноцветное пятно. Я хочу закричать, попросить о помощи, но не выходит. Ноги подкашиваются, сознание меркнет. Я падаю на мокрый, слегка присыпанный опавшей листвой асфальт…

— Госпожа… — доносится откуда-то издалека. — Вам уже пора вставать.

Госпожа? Меня так в жизни всего дважды называли: один раз интеллигентный бомж у станции метро, а другой раз прокурор в суде. Впрочем, я ведь недалеко от клиники в обморок хлопнулась, так что, скорее всего, это кто-то из медперсонала. Всё же в платных клиниках он куда обходительнее, чем государственных. Голова всё ещё как в тумане. Тело ощущается как-то странно. От яркого света хочется покрепче зажмуриться. Единственное, что приносит облегчение — это прохладное шёлковое постельное бельё.