– А где твоя жена? – женский стон был противным, вибрирующим, так нагло скребущим писклявостью голоса по шелковым обоям моей квартиры. Не дышала, пробираясь по тёмному коридору на блик свечей.
– Она же робот, а не баба. Помешана на своей работе! Не останавливайся, а то времени мало…
– Конечно, она ж пустая, бесполезная. А я тебе рожу, Гриша. Слышишь? – остановилась я, лишь когда в щели приоткрытой двери показались кроваво-красного цвета патлы, взмывающие в воздух. Я зажала ладонью рот, чтобы не заорать, когда увидела крошечную женскую грудь, ритмично покачивающуюся в такт движений моего мужа. Скрежетала ногтями по дверному косяку, глотала ярость, шок, рвущиеся слёзы, но почему-то продолжала наблюдать за вялым актом предательства. – А хочешь, сразу двух рожу? Вот кого ты хочешь? Мальчика? Девочку?
– Замолчи ты… – муж рвано прижался к её губам, только бы заткнуть, только бы не сбивала его с пути к удовлетворению. Это было так грязно, противно, отвратительно… Его пальцы впивались в тощую задницу, сидящую на моём рабочем столе. Он распалял себя касаниями, бродил по её телу, то щипая, то оглаживая, то сжимая грудь змеюки, будто торопился.
– Гринечка, мы же с тобой будем счастливы, да? Теперь-то уже точно вместе? Ты больше не будешь меня огорчать? Разменяем эту её шикарную квартиру и заживём счастливо, да?
– Да…Да… Только не отвлекайся! – мой законный супруг рывком стянул свою любовницу со стола, раскидывая документы по полу, и швырнул на кровать, сталкивая плюшевые подушечки на персиковый ковёр. – Давай, покажи, как ты сильно меня любишь.
– Люблю, Гринечка! Люблю! Скажи, что я лучше твоей жены! Да? Скажи!
– Лучше…
…Жмурилась, пытаясь выдавить эти ужасные воспоминания. Музыка давила на виски. Басы дубасили черепушку изнутри ритмом клубного хаоса, пытаясь расщепить её на миллион кусочков, вот только даже это не могло стереть картину с моим мужем в главной роли.
Пробиралась сквозь беснующуюся толпу, удерживала внутри обиду, слёзы, яд ненависти ко всем этим молодым и абсолютно счастливым людям. Я задыхалась! Весь тот клубок эмоций поперёк горла встал комом, что уже никогда не проглотить. Это невозможно забыть, развидеть, простить. Это шрам на сердце, который уже не затянется, как и рубец после инфаркта.
Почувствовав, как по щеке скатилась слеза, вздрогнула от невозможности контролировать свои эмоции, уже не было сил сдерживаться. Лет-то тебе сколько, Таечка? Мноооого… Пора лить слёзы исключительно в кабинете психоаналитика, попивая зеленый чаёчек, а не среди веселящейся толпы из-за заскока средних лет того, кто клялся быть рядом всю жизнь.
Да пусть эти лживые клятвы в задницу свою засунет!
– Черт, как же вас много!
Пыталась оттолкнуть толпу здоровенных лбов, вставших на моем пути. Они дрыгались, будто коллективный инсульт подхватили, так и норовя выбить из моих рук тяжко добытую бутылку обезболивающего. В глаза то и дело врезался неоновый луч, пытаясь ослепить, а я только сильнее прижимала к груди добычу.
Ну, а кто виноват, что государство настолько печется о моем здоровье и зарождающемся и неизлечимом алкоголизме, что закрывает все алкомаркеты до того, как я нахожу своего мужа в постели с лучшей подруженькой? А? Политики, мать вашу! Ау!
Алкоголизм неизлечим? А как же душевные травмы? Как зияющая дыра в сердце? Чем это прикрыть, исцелить и заставить себя улыбаться? Как жить, как утром вставать на работу и приносить пользу обществу и налоговые взносы в казну, когда под ногами ещё шающий пепел? Поверьте, пьяная женщина принесет больше пользы, чем тронувшаяся умом.
А я уже на грани… Вдруг так сильно захотелось сбрендить, только бы не верить в реальность происходящего. Да пусть всё что угодно происходит, только не классика… Муж и подруга. Так пошло, типично, словно цитата, вырванная из набившего оскомину анекдота.
