Яхта стояла в порту, как заснувшее существо из далёкого прошлого – покрытая изогнутыми бронзовыми пластинами, с бортами, инкрустированными переливчатыми кристаллами, которые пульсировали мягким светом в такт с дыханием реки плавно покачиваясь. Она носила имя «Келесса», что на древнем языке означало «та, что идёт сквозь отражения».
Лурен провёл ладонью по перилам палубы, ощущая, как металл отзывается на его прикосновение лёгким вибрирующим звуком. В этом мире технологии были сплавлены с магией, и корабли по Реке Сотни Лиц ходили по воде до определённой границы неведомого, не столько потому что не было отличных картографов, а потому что мир просто был невероятно гигантский и сколько ты не составляй маршрут рано или поздно течение вынесет яхту которая уже идёт по зыбкой грани между мирами. Изученные территории и места неведомого были большой проблемой для мира в сотни раз больше Земли.
Лурен стоял на палубе и вдыхал тёплый воздух порта – он был напитан ароматами трав, слабо городской пыли которая всегда и везде присутствует и чего-то неуловимо металлического. Порт располагался в городе Хал-Вир – первом из тех, что росли прямо на телах исполинских деревьев. Стволы, толщиной с башни, вздымались к небу, исчезая в тумане, а здания тянулись по ветвям, соединённые между собой висячими мостами, воздушными платформами и водопроводами, что текли в обе стороны – вверх и вниз.
На нижнем уровне города, где стояла Келесса, всё было полно жизни. Крестьяне неторопливо осматривали тыквы и копались в грядках кортошки. Торговцы выкрикивали цены на свежие лепестковые рыбы, выросшие в водах Реки, глашатаи объявляли рейсы в ближайшие прибрежные поселения, а дети, обсыпанные цветной пылью с рынков, а может просто испачкавшись так что на лицах были следы грязи играли в игру «чей город в Реке настоящий».
Лурен смотрел как граждане не спешили подниматься на борт рядом стоящей яхты. Яхты из порта развозили жителей в ближайшие посёлки, но не дальше исследованных земель, не далее восьми тысяч километров. И вот теперь по заданию и поручению Имперской Академии Исследователей он отправлялся вглубь. Да и до него картографы пересекали неведомое и не раз, но поручение Академии было очень важно для картографа. Он знал – как только он ступит на яхту, начнётся не просто путешествие. Река требовала уважения. И времени. Она открывалась лишь тем, кто смотрел не только вглубь воды, но и вглубь себя.
Он достал из кожаной сумки свиток – свою старую карту. На ней Река была пустой линией, тянувшейся с севера на юг. От Хал-Вир до неизведанных земель, климат практически неизменен до границы известного немного повышается температура и меньше дождей, но в остальном всё такая же погода. Ещё раз он взглянул на пустую линию, но это временно подумал он. Скоро она наполнится именами, лицами, тенями и – если повезёт – настоящими открытиями.
«Каждый путешественник по Реке за пределами известного пишет свою собственную карту», – вспомнил он слова наставника. И сегодня Лурен собирался начать писать свою.
Лурен оглядел капитанскую рубку. Яхта не имела руля – вместо него в навигационной рубке стоял круглый бассейн с живой водой, в которой вспыхивали карты и символы, когда капитан мысленно задавал маршрут.
Давай погрузимся глубже в рубку Келессы и в знакомство Лурена с её капитаном. Рубка капитана это отдельная история в каждой книге вот и здесь стоит остановится на ней подробнее.
Рубка располагалась под передней палубой, словно сердечная камера яхты. Её стены были обиты чёрным деревом с прожилками флуоресцентной смолы, переливающейся в полумраке. Вдоль стен шли встроенные полки с банками пепельных порошков – якобы добытых в городах, да таких что больше никто не мог найти. Изученный участок реки в 8000 километров позволял процветать разнообразию. Потолок был стеклянным – через него можно было видеть звёзды, даже днём, и порой те звёзды двигались совсем не по законам Земного неба, а по правилам чуждого мира население которого в известной части составляло 2 миллиарда человек, а не картографированные области по слухам имели такое количество племён что такое количество просто не помещалось в сознании. Впрочем этот мир был не особенно развит в технологиях о чём свидетельствовали банки пепельных порошков в рубке капитана. Всё это что касается технологического уклада было не удивительно ведь племена с неизвестных земель часто объединялись во фракции, которые так же быстро рассыпались как и возникали, но эти фракции были настолько огромны что известные земли отодвигались внутрь себя или ближе к центру, а потом когда фракции распадались расширялись вновь, так что технологии топтались тут на месте, но в чём-то это были совершенные механизмы как например в навигационной рубке где стоял круглый бассейн с живой водой, в которой вспыхивали карты и символы, когда капитан мысленно задавал маршрут или например кодезия прибор показывавший геодезические данные вокруг яхты.
