В подземный коридор, ведущий на платформу монорельса я захожу,
оглядываясь. Боюсь, что кто-то может меня узнать? Да, наверное.
Конечно, отследить меня будет несколько сложнее, чем обычного
человека, просто потому, что я с рождения - телепат, и случайных
попутчиков могу заметить заранее.
Но портативная ноль зона прекрасно прикрывает сознание даже
простых людей от телепатического контроля. А мне сейчас, после того
как я несколько раз нарушил и предписания Ольги, и запреты группы
ОДМН, только статьи в мою честь в полный разворот «Титан Сегодня»
не хватало. Рессат же…
Тут же начнут анализировать, насколько серьезно я был ранен, и
насколько снизится безопасность полетов в рессатском секторе из-за
моего ранения и из-за того, что я подцепил лихорадку.
А я... словно виноватым себя чувствую после их статей. Словно
это я сам виноват, что позволил себя сбить, да еще специально
заразился лихорадкой Леднева.
И никому из журналистов дела нет, что моя голографическая
фотография в их газете сведет на нет мою попытку остаться
неузнанным в колледже.
Им то нужна сенсация, а моя уставшая физиономия на фоне
подъехавшего вагона монорельса вполне обеспечит им эту сенсацию.
Хоть я и не надеюсь сохранить инкогнито дольше, чем на неделю, но и
"светить" своим статусом заранее не желаю.
Только вот помимо моих игр в "пятнашки" с медицинским персоналом
Рессатского реабилитационного центра, на мне еще ОДМН «висит»,
обязательное дистанционное медицинское наблюдение. Словно просто
отобрать у меня допуск к полетам Михайлову было недостаточно, ему
еще и медицинская слежка за мной необходима. Для полного счастья,
так сказать.
Часы на стене перехода, соединяющего несколько перронов в одно
целое, и схема монорельса показывают, что ждать на платформе
следующего монорельса мне придется еще пятнадцать минут. Есть шанс,
что кто-то может заметить меня и узнать. И есть время окончательно
продрогнуть. А мерзнуть мне никак нельзя... Из-за лихорадки...
Хотя кто в восемь часов вечера по доброй воле поедет в сторону
космопорта «Южный», в этих сине-желтых, еле перемещающихся
вагончиках монорельса?
Это когда круглосуточно открыты два космопорта: и «Королев», и
«Гагарин»? А заодно и до Сити прямая ветка все ещё функционирует, и
можно еще успеть и до Энцелада улететь на рейсовом корабле со
«Стокгольма-Восточного», а там транспортная развязка двадцать
четыре часа в сутки открыта, по земному времени? Да и на флаере
можно за пятнадцать минут долететь до любого из более удобных
транспортных узлов Титана! Кто и зачем поедет в сторону Южного? Ну,
кроме меня, конечно?
Космопорт «Южный» стал непопулярен всего год назад из-за того, что
находится поблизости от «центра прокаженных», как его прозвали на
Рессате, а точнее РРЦ, рессатского реабилитационного центра,
открывшегося в прошлом году. Никаких прокаженных там, впрочем, нет.
Это - центр по реабилитации заразившихся лихорадкой
Леднева.
Год назад подцепить эту лихорадку было равноценно смертельному
приговору. Теперь лихорадку Леднёва лечат. Впрочем, пациенты РРЦ по
платформам монорельса обычно не разгуливают, им вообще запрещено
покидать реабилитационный центр. За одним единственным
исключением... А исключение из правил правило обычно
подчёркивает!
Подниматься по лестнице, а тем более мерзнуть на открытой
платформе, мне совершенно не хочется: можно оказаться в
нежелательной ситуации, когда меня не просто узнают посторонние, а
когда эти посторонние будут вынуждены оказывать мне экстренную
медицинскую помощь. Так как я от холода вполне могу потерять
сознание. И вот тогда меня в РРЦ запрут уже безвылазно. И хорошо,
если просто запрут...
Гравитационная составляющая моей одежды снижена, и это
раздражает, причиняет неудобство и дискомфорт. Ну не все ли им
равно, в РРЦ, 0,9 g или 0,6 g ставить? Пусть даже догадаться
о меньшей, чем обычно, гравитационной составляющей по моему
внешнему виду могут лишь единицы, в основном или пилоты, или
медикологи и всякие там врачи. И пилоты, кстати, сочувственно
отвернутся, глазеть не будут. Мы все ходим под постоянным риском
отстранения от полетов.
