В углу большого учебного класса прерывисто трещал маленький вентилятор. За окном беззвучно проезжали машины, и отовсюду была видна голографическая реклама с настолько хорошо выверенными и продающими слоганами, читая которые так и хотелось стать частью той жизни, изображенной на ней во всех деталях.
На дерево, настоящее дерево, а не какой-то там гибрид, выращенный в новейшее время, села птица. Это была синица, она стала чесать свои перышки, причудливо изгибая шею.
– Павел Альбертович, – сказал ученик, стоящий у доски и решавший интеграл, – все правильно?
Птица улетела, и учитель оглядел класс. Это был 7Ж класс. Очень умное поколение, изучающее интегралы в 13 лет. Но, как и всегда, некоторые дети все также хотели каким-то образом извернуться и увильнуть от задания несмотря на то, что понимание необходимости образования в головах укреплялось с каждым новым поколением.
– Да, Миша, – ответил учитель, мельком сверяясь с ответом в справочнике для преподавателей, – все верно, садись.
Ученик сел и выпрямился, явно гордый тем, что верно выполнил задание. Кто-то с последней парты показал ему язык. Доска автоматически стерлась, поставив перед этим отметку «Отлично» в углу решенного задания. Учитель продублировал оценку и начал думать, кого еще вызвать к доске. Сравнивая успеваемость учеников в электронном журнале, он аккуратно следил за реакцией класса. Тот самый ученик, показавший язык, попытался спрятаться за спиной впереди сидящего ребенка.
– Задача номер 4.8.15. на странице 406, – сказал спокойно учитель, – Голиков Дима, бери магнитную ручку и давай к доске.
Тот самый ребенок с последней парты встал, ляпнул что-то своему соседу на молодежном сленге, и весь класс окутал смех.
– Хватит шуметь, – строго сказал учитель. Он знал смысл отпущенной учеником шутки, но отвечать на подобные выпады было не педагогично. – Бери ручку и дуй сюда.
– Павел Альбертович, – обратился ученик, подойдя к доске, – с чего начать?
– Дим, с самого начала. Ты всё знаешь и без меня, – этот ученик и правда решал все домашние задачи без каких-либо проблем, но, выйдя к доске, он замешкался.
– Павел Альбертович, – написав пару букв, обратился ученик, – а как правильно написать «интеграл»?
– Вот так, – учитель в пару нажатий по интерактивной панели, находившейся на его рабочем месте, вывел на экран символ «интеграла».
– Павел Альбертович…
«Он явно тянет время, – подумал учитель. – Ну и пусть, до конца занятия всего-то пять минут, а за это время эту задачу не успею решить даже я».
После еще нескольких вопросов, разного сорта несуразности, дверь в класс распахнулась, и там показалась голова Александра Игоревича, учителя химии и большого охотника на пустой треп.
– Альбертыч, это срочно, – быстро сказал тот, – через пять минут у директора, сегодня всех собирают. Подключится верхушка, будем обсуждать те самые новости от нейросетей.
Сказав это, он убежал, не дожидаясь никакого ответа и не закрыв дверь.
Очень часто они общались по поводу поведения школьников, новых систем, вводимых в образовании, которые усложняли работу учителей. Часто после таких разговоров Павла посещали мысли о смене профессии, но выбор ее был невероятно сложен. Множество новых и расцветавших ремесел заставляли очень долго обдумывать каждый шаг. А самое главное, что ему не давало покоя, это будто бы брошенные на произвол ученики. Об этом он часто задумывался и об этом думал и сейчас. Но вдруг эти мысли прервались прозвеневшим звонком.
– Сохранить, – сказал учитель, и на доске появилась надпись «Сохранено». – Все свободны! А ты, Дима, даже не думай найти решение в нейросети, эти задачи там под запретом.
Дима, ухмыляясь, пошел собирать свои вещи.
