1. Конец
Рука раскрыла книгу.
Глаза бегут слева направо, доходят до конца строки, опускаются ниже.
И округляются.
Мало-помалу из воспринятых разумом слов складывается картина – огромная-преогромная.
В глубине черепной коробки вспыхивает широкий встроенный панорамный экран. Действие начинается.
Картина первая…
2. Прогулка по лесу
…Бескрайняя вселенная, темно-синяя, холодная.
На конце рукава одной из ее галактик сверкает древнее солнце.
Картина смещается чуть вперед.
По орбите вокруг солнца вращается маленькая теплая планета, опушенная перламутровыми облаками.
Под облаками – сиреневые океаны, омывающие желтые материки.
На материках – горные кряжи, равнины и стелющиеся волнами бирюзовые леса.
Под лесным пологом – тысячи видов животных. И среди них два необычайно развитых вида.
Шаги…
Кто-то брел по весеннему лесу.
Юная дочь человеческая. С длинными гладкими черными волосами. В черной куртке поверх длинной черной же юбки. В светло-серых глазах девушки отражались замысловатые, почти выпуклые узоры.
Тем ранним мартовским утром она ступала бодрым шагом. Грудь ее от усилий неровно вздымалась.
На лбу и под верхней губой у нее искрились капельки пота. Когда влага стекала с ее губы и попадала в рот, она тут же слизывала ее.
Сероглазую девушку звали Жюли. Она шла по лесу вместе со своим отцом, Гастоном, а рядом трусил их пес Ахилл – и вдруг она остановилась. Прямо перед нею выросла похожая на громадный палец песчаниковая скала, нависавшая над глубоким оврагом.
Девушка двинулась к выступу скалы.
В ложбине, прямо под ним, она как будто разглядела тропинку, лежавшую в стороне от проторенных троп.
Девушка сложила ладони рупором:
– Ау, папа! Кажется, я нашла новую дорогу. Давай за мной!
3. Далее…
Он бежит вперед. Вниз по склону. Петляет, огибая торчащие тут и там тополиные почки, похожие на громадные огненно-красные веретена.
Шуршание. Бабочки расправляют пестрые крылья и, размахивая ими в воздухе, гоняются друг за дружкой.
Вдруг его взгляд привлекает дивный листок. До того восхитительный, что, глядя на него, можно забыть обо всем на свете. Он останавливается, подползает ближе.
Какой чудный листок! Довольно обгрызть его квадратиком, немного растереть, послюнявить – он начнет сбраживаться и скатается в беленький шарик, кишащий сладко-душистыми грибницами. Острыми краями верхних челюстей старый рыжий муравей срезает под корень стебель листка и расправляет его над собой, точно широченный парус.
Вот только неведомы букашке законы плавания под парусом. Едва листок расправляется, как его мигом подхватывает ветер. Но старый рыжий муравей легок, точно пушинка, – ему не удержать махину, как бы ни напрягал он свои усохшие мышцы. Он теряет равновесие, опрокидывается. И всеми своими когтистыми лапками цепляется за ветку – но ветер слишком крепок. Он подхватывает и уносит муравья прочь.
Муравей только успевает ослабить хватку, чтобы не взмыть слишком высоко.
А листок, медленно кружа в воздухе, опускается все ниже.
Старый муравей следит за его кружением и думает, что все не так уж страшно. Ведь кругом полно листьев поменьше.
Между тем листок все кружит и кружит. Проходит время, прежде чем он мягко ложится на землю.
Улитка примечает чудесный тополиный листок. Вот тебе и добрый полдник!
Ящерица видит улитку и уже готовится проглотить ее – и вдруг тоже замечает листок. Торопиться не стоит, пусть улитка слопает его и станет поупитаннее. Ящерица издалека поглядывает на трапезу улитки.
Ласка видит ящерицу и уже готовится сожрать ее, но тут замечает, что та, кажется, ждет, когда улитка доест листок, – и тоже решает подождать. Так под сенью тополиных крон три существа, олицетворяющих звенья экологической цепочки, следят друг за дружкой.
