Корона весьма неудобный головной убор, даже если сидит хорошо и не сползает. Ни от дождя, ни от солнца не спасет, а чувствуешь себя в ней глупо, как во всяком церемониальном убранстве.
Лорды с укором покачивали головами, когда я сразу после коронации убрал с глаз подальше, как же, так долго ждали, когда стану королем, а я, что за сюзерен, не дал насладиться зрелищем, позадирать носы, ведь служат уже не принцу, а королю!
Обычно у властителей подобного ранга по несколько корон. Одна, к примеру, крепко-накрепко закреплена на шлеме, топором не собьешь, зато все видят, король с ними и в бою, есть короны церемониальные, есть попроще, в виде золотого обруча на лбу, мою же я велел выковать из стальной полосы, где есть все нужные зубчики, но ни одного драгоценного камня.
Сперва все были ошарашены, но потом возгордились еще больше. У всех королей короны как короны, одинаковые, а наш сюзерен и здесь сумел отличиться! Стальная корона рыцаря, у кого была такая? Ни у кого, даже древние, что такие умные, не додумались…
Правда, моя корона все равно именовалась большой золотой королевской, они все из золота, будь это венцы, шапки или обручи, венчающиеся листьями, зубцами или пластинками. Но это неважно, я и свой бунтарский дух потешил, и лордов возвеселил и дал им возможность гордиться еще больше.
Почесывая лоб, где корона надавила так, что оставила красную полосу, я склонился над картой Великой Улагорнии. Масса работы, а заниматься ею некогда, вот и сейчас за тонкой стенкой шатра послышались быстрые приближающиеся шаги, полог взметнулся, как под ударом ветра.
Вошел быстрый и подтянутый Норберт, серьезный и строгий настолько, что я иногда чувствую себя учеником в присутствии сурового учителя.
– Ваше Величество, – произнес он тем не менее почтительно, хотя не более почтительно, чем когда я был принцем или герцогом, – из королевства Гландия в Варт Генц двигается большой отряд.
Я посмотрел с недоумением.
– И что?
– Мои люди доложили, – договорил он, – это похоже на посольство, судя по знаменам и баннерам. Еще сообщают, его возглавляет сам король Герхарт Курценбарт. Во всяком случае, головной отряд идет под его королевским знаменем.
Я воззрился на него в великом изумлении.
– Король? Возглавляет?
– Да, Ваше Величество, – ответил он. – Он точно в составе посольства. Наши приблизились достаточно близко, чтобы это понять.
– Насколько, – переспросил я, – можно доверять таким сведениям? Короли, насколько помню, никогда не ездили в посольствах. Во-первых, это умаление их достоинства… во-вторых, да что там, достаточно и первого!
Вслед за Норбертом в шатер вошел Альбрехт, сказал задиристо:
– Так уж и никогда?
– Я знаю только одного, – ответил я сухо, – да и тот был под чужим именем и делал вид, что простой плотник. Какие соображения?
Альбрехт проговорил задумчиво:
– Похоже, короля что-то прижало. Никто по доброй воле вот так не… Ваше высоче… тьфу, Величество, держите ухо востро.
– Еще бы, – ответил я. – Граф, вы меня не знаете! Я уже такой битый зверь и стреляная птица, что на любой куст сажусь и сразу же дую на молоко и вообще во все стороны. Или наоборот, не знаю, сажусь в молоко и дую на куст, все это как-то странно. Да и вообще, что-то как из мешка эти новые земли! Не люблю неожиданности. Нет, когда я кому-то – это хорошо и правильно, а когда кто-то мне – это свинство.
