За сутки до этого.
Игорь.
- Игорь Евгеньевич, к вам Федор
Иванов, - щебечет секретарша через переговорное устройство.
- Пусть войдет, - встаю из-за
массивного директорского стола и иду навстречу.
- Здорово! – приветственно тычу
друга кулаком в плечо; он отвечает тем же. - Что-то ты быстро
вернулся, Федь. И загара маловато. Неужели вам с Леной тур по
островам Океании не понравился?
- О туре потом. У меня проблема, -
садится.
- Да? Чем смогу…
Гостеприимно плескаю дорогой виски в
два широких стакана и ставлю перед своим бывшим безопасником.
Впервые, наверное, вижу его не в строгом черном костюме, а в
свободном и светлом льняном.
Не сказать, чтобы вид у него был
особо отдохнувший. Хотя, откуда ему взяться? Ивановы улетели в
свадебное путешествие – мысленно перелистываю ежедневник – три дня
назад.
- Начну с главного: Лена детей
хочет, - игнорирует выпивку Федя. – Даже не одного. И ты не
поверишь, как сильно – в путешествии почти к каждому встречному
ребенку подбегала пообщаться.
- Чтобы появились детишки, нужно
нечто другое, - авторитетно хмыкаю, вспоминая, как мы вчера вечером
шалили с моей Олей, и улыбаюсь.
- Перед росписью мы проверялись, -
мрачно сообщает Федор, не поддерживая моего игривого настроения. –
У меня не может быть детей.
Чувствую, как сердце сжимается и
словно ухает куда-то вниз. Я слышал, конечно, что бывает мужское
бесплодие. Но среди моих близких и знакомых пока –
тьфу-тьфу-тьфу.
В приватной мужской компании
отсутствие детей традиционно списывается на нежелание жен стирать
пеленки. То есть менять памперсы. Ну, и портить фигуру и карьеру,
конечно. А мужчины в шутку или всерьез обмениваются советами, как
точно не «наследить» семенем, чуть ли не способами правильно надеть
второй презерватив поверх первого.
Поэтому мне всегда казалось, что
проблемы с мужской стороны могут быть у каких-то серьезно больных,
измученных, совсем уж старых и т.п. дедов. А передо мной сидит
молодой, подтянутый, атлетически сложенный парень. И достаточно
умный.
- Ошибка исключена? –
напрягаюсь.
- Да. Проверил дважды, в разных
лабораториях. Подростком болел свинкой, помню отек на шее; может,
из-за этого. Ну, и в драках досталось пару раз по нежному
месту.
- А Лена знала?!
- Да. Мы сразу не
предохранялись.
- И все равно вышла за тебя? Значит,
сильно любит. Я с самой первой встречи заметил, как преданно она на
тебя смотрит.
- Похоже на то. Но теперь думаю –
это было ошибкой. У нее мощный материнский инстинкт. Считаю, что
она не сможет быть счастливой в браке без ребенка.
Это и правда очень большая проблема,
- думаю, усаживаясь напротив него. - Мы только что отпраздновали
двойную свадьбу – одновременно я с моей Олей и Федя с Леной, причем
Леночка взвалила на себя почти всю организационную часть
мероприятия.
А мы с Олюшкой занимались нашими
грудными детьми, показательно-демонстративно. Везде таскали их с
собой – и в ЗАГС, и на венчание, и в ресторане
фотографироваться.
И рядом с нами эта девочка выходит
за Федю по большой любви, зная, что он бесплоден?! Сколько
пожеланий плодиться-размножаться они выслушали, не дрогнув?!
Какой-то ты, Иванов, невезучий, -
думаю, незаметно вздыхая. – Не зря ты на мою Олю заглядывался –
воспитывал бы ее старшую дочку от первого брака, как свою, и не
парился бы. Но не сложилось, извини. А вот если ты вдруг опять
станешь свободен…
Мысленно скрежещу зубами. В Оле я,
разумеется, уверен, но если даже самую неприступную крепость
штурмуют снова и снова… Нет, этого нельзя допустить.
- Знаешь, без киндеров совершенно
нормально можно жить, - осторожно выдаю я, дегустируя виски. – И
даже гораздо спокойнее. До прошлого года я вообще не думал о
размножении. Сколько лет мы с первой женой замечательно любили друг
друга ради самих себя! А теперь вот беруши всегда лежат на
прикроватной тумбочке, если мне завтра на работу.
