Дорогие читатели! Благодарю за то, что вы открыли эту книгу.
Она о детстве, о том легком времени, когда взрослые были выше, а небо ярче. Когда падать на землю было не больно, а вставать легче. О том, что есть внутри каждого из нас. Порой мы забываем – когда-то мы тоже были детьми – забываем из-за безотлагательных и нескончаемых взрослых обязательных (и не очень обязательных) дел. А ведь детство так прекрасно! Это чудная пора открытий мира, его законов и исключений.
Детство – это то, о чем вспоминаешь с умилением и с толикой грусти, навсегда запоминания отражение небосвода в безмолвном зеркале лужицы на дороге, запах земляники в рассветный час на опушке леса, вкус парного молока и мамин смех оттого, как смешно нарисовались белые молочные усы под твоим смелым носиком.
Детство – это время, когда море покалено, а в голове ветер приключений, когда не страшно залезть в крапиву за мячом или забраться на дерево, чтобы полакомиться вяжущей черемухой.
Дорогие родители, пусть эти книжные главы всколыхнут родные воспоминания, а вашим детям расскажут смешную и поучительную историю знакомства маленькой девочки с миром. Может быть, они подружатся?
Прошу, побудьте вместе с ней в путешествии по этим счастливым дням.
Мама говорит, что с незнакомыми людьми разговаривать нельзя, да и я сама это прекрасно знаю. Поэтому нам стоит подружиться. Меня зовут Кнопочка, и мне 6 лет.
На вопрос: «Мама, почему ты зовешь меня Кнопочкой?» она отвечает:
– Потому что сильно тебя люблю! – и целует в макушку, нежно обхватывая руками мою голову. Мама сидит на диване поздно вечером и вяжет шерстяные носки из самодельной пряжи, которую дала бабушка. Зимой носки будут сильно кусаться, но зато ноги нисколечко не замерзнут.
Я покорно дожидаюсь, пока матушка, отложив свое рукоделие, обнимет меня и снова поцелует, и спрашиваю:
– А почему не Пуговкой? – допытываюсь я дальше.
Мама идет в соседнюю комнату и приносит оттуда большую деревянную шкатулку с пуговицами – их у нее огромное количество, она по профессии швея. Я часто роюсь в этом коробе, перебираю и любуюсь мамиными сокровищами, сортирую их то по размерам, то по форме, то по цветам: одни синие и всех его оттенков, другие белые (самые многочисленные), еще есть красные (их мало), а вот эти черные, строгие, ну а эти со стразами…
Я смотрю, как она достает самую маленькую белоснежную перламутровую пуговицу, а потом из недр хранилища появляется картонка, на которой прикреплены малюсенькие кнопки.
– Смотри, – мама кладет их себе на ладонь и показывает мне. – Кнопка даже меньше пуговицы, а держит ткани вместе так же крепко.
Я смотрю на пуговицу жемчужного цвета, она очень красивая, гладкая и переливается. Потом беру в руки черные кнопки, они гораздо меньше (а я тоже совсем крошка), они сделаны из металла, скромные и упрямые, как я, затем верчу их, внимательно рассматриваю. Подхожу к зеркалу, сравниваю их со своими волосами, а они тоже темные, с силой пытаюсь их открыть и говорю серьезно:
– Кнопочка, так Кнопочка, мне подходит.
Тем более я знаю, что мама зовет меня так со всей своей лаской и нежностью, которые окутывают меня, словно мягкое теплое одеяло, словно мама обнимает меня каждый раз, называя так, даже на расстоянии, и я чувствую ее любовь.
***
Сегодня меня с утра преследует желание сделать что-нибудь новенькое.
– Как это? – спросите вы.
Да, вот так. Это когда в голове включается что-то вроде сигнала, который звенит, как велосипедный звонок, и хочется что-то смастерить, что-то придумать или что-нибудь тайное обнаружить. Мама называет это «творческим шилом». Руки то и дело хватаются за разные инструменты: сегодня я и порисовала, и вырезала, и лепила, даже сшила кукле платье, прошлась по двору, рылась в песочнице в поисках красивых камушков. Но все не то, и это въедливое чувство никак не проходило.
