Национальное государство в условиях глобализации
А. Кочетков,
доктор философских наук (МГУ им. М.В. Ломоносова)
В процессе формирования глобально-информационного общества и трансформации существующей системы международных отношений важной и актуальной задачей становится определение в этих условиях роли и исторических перспектив национального государства. В западной политической науке можно выделить два направления, укрупненно отражающих основные подходы к изучению данной проблемы. Представители политического реализма X. Булл, Р. Гилпин, Г. Моргентау, К. Уолц и др. [Булл, 2002; Gilpin, 2002; Morgenthau, 1955; Waltz, 1959] считают государство главным актором на мировой политической арене, хотя при этом признают важность и других «игроков», таких как Всемирный банк и МВФ. Сторонники либерального интернационализма – Р. Кохэн, Дж. Най, Дж. Розенау, В. Хантли [Най, Кохэн, 2002; Rosenau, 2005; Huntley, 1996] – высказываются за создание некоего органа международного управления, наделенного соответствующими властными полномочиями и организованного по типу либо мировой федерации или конфедерации, которая предполагает наличие некого мирового правительства с наднациональной властью. Вариантом этой модели выступает децентрализованная и плюралистическая система международного управления в традициях функционализма (подробнее см. [McGrew, 2002; Барабанов, 2009]).
В российских гуманитарных науках, в том числе и в политологии, анализируются лишь отдельные аспекты рассматриваемой проблемы (см. [Лукашук, 2000; 2002; Дробижева, 2000; Салмин, 2001; Блинов, 2003; Беспалов, 2006; Ильин, 2000; Ильин, Иноземцев, 2001; Кортунов, 2009; Баграмов, 2010]). Однако они не дают окончательного ответа на вопрос о значении национального государства в период формирования глобально-информационного общества и перспективах его дальнейшего развития. Не претендуя на исчерпывающее освещение всех аспектов указанной темы, определенный вклад в ее разработку призвана внести данная статья.
Анализ развития глобализации мирового сообщества показывает возрастание роли транснациональных корпораций (ТНК). В начале XXI в. в мире действовало 64 тыс. ТНК, контролирующих 830 тыс. иностранных филиалов. Материнские компании расположены главным образом в развитых странах (50,2 тыс.), а большее число филиалов приходится на развивающиеся страны (495 тыс.). На предприятиях ТНК работает 73 млн человек (10% всех занятых в несельскохозяйственном производстве), которые ежегодно производят продукции более чем на 1 трлн долл. С учетом различной инфраструктуры и смежных отраслей ТНК обеспечили работой 150 млн человек. Иначе говоря, на долю ТНК приходится около 50% мирового промышленного производства и свыше двух третей внешней торговли. Они контролируют примерно 80% патентов и лицензий на изобретения, новые технологии и ноу-хау. До 50% экспортных операций США осуществляются американскими и зарубежными ТНК; в Великобритании аналогичный показатель составляет 80%, в Сингапуре – до 90% [Кочетков, 2012, с. 53, 54].
Всё это позволяет утверждать, что движущей силой глобализации выступают транснациональные корпорации и банки. Под мощным воздействием глобальной экономики и глобальной политики начинает размываться автономность национального государства, его самодостаточность и способность выполнять ряд важных функций. Так, по мнению Д. Фридмана, «по мере того как экономика становится все более взаимозависимой на глобальном уровне, все меньше местные и региональные власти могут с помощью существующих механизмов решать проблемы повседневной жизни своих граждан. Традиционные структуры социального и политического контроля, используемые властями для решения проблем развития, создания рабочих мест и распределения создаваемого богатства, разрушаются под влиянием интернационализации экономики и потоков обмена информацией между мощными акторами, чья деятельность находится вне сферы регулирования государства» [Friedmann, 1995, р. 95]. Сторонники гиперглобализма полагают, что в условиях формирования единого мирового экономического пространства государства-нации вообще будут не нужны: они «становятся неестественными и даже невозможными коммерческими единицами мировой экономики» [Хелд, 2004, с. 3].
