Председатель оргкомитета:
Рарог А. И., заслуженный деятель науки РФ, доктор юридических наук, профессор.
Редакционная коллегия:
Грачева Ю. В., доктор юридических наук, профессор;
Жевлаков Э. Н., доктор юридических наук, профессор;
Звечаровский И. Э., доктор юридических наук, профессор;
Иногамова-Хегай Л. В., доктор юридических наук, профессор;
Клепицкий И. А., доктор юридических наук, профессор;
Кочои С. М., доктор юридических наук, профессор;
Понятовская Т. Г., доктор юридических наук, профессор;
Рарог А. И., заслуженный деятель науки РФ, доктор юридических наук, профессор;
Соктоев З. Б., доктор юридических наук, доцент;
Маликов C. В., доктор юридических наук;
Цепелев В. Ф., доктор юридических наук, профессор.
Ответственные секретари:
Бимбинов А. А., кандидат юридических наук;
Воронин В. Н., кандидат юридических наук.
Авторы выражают благодарность СПС «КонсультантПлюс» за информационную поддержку при подготовке материалов конференции.
Публикуется в авторской редакции.
[email protected]
© Университет имени О. Е. Кутафина (МГЮА), 2022
© ООО «Проспект», 2022
I. Современная уголовная политика: результаты и перспективы
Основные черты современной уголовно-правовой политики в форме правоприменения
И. Э. Звечаровский,
д-р юрид. наук, профессор,
(Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА))
[email protected]
1. Общеизвестно, что правовая политика, и уголовная в том числе, в главном реализуется в двух типичных формах – правотворчестве и правоприменении. Правотворчество, его результаты, объективированные в нормативных правовых актах, – это фундамент, на котором зиждется весь механизм правового регулирования. Вместе с тем эффективность последнего, а, соответственно, и состоятельность нормативной правовой основы, становятся зримыми лишь тогда, когда правовая политика переходит в стадию правоприменения. Сказанное в полной мере сохраняет свою значимость и актуальность для уголовно-правовой политики. Характеристика правоприменения как формы реализации современной уголовно-правовой политики России (далее – УПП) актуальна еще и потому, что специалисты, рассуждающие о российской уголовной (уголовно-правовой) политике акцентируют свое внимание, как правило, лишь на одной из ее форм проявления – правотворчестве.
2. На протяжении всего периода действия УК РФ 1996 г., за исключением, пожалуй, пяти первых лет, постоянной доминантой УПП выступает «облагораживание» видимых количественных показателей преступности и судимости. В этой связи ежегодно, а порой и по несколько раз в год озвучиваются данные о неуклонном снижении количества выявленных преступлений и лиц, их совершивших, о количестве лиц, находящихся в СИЗО и учреждениях для исполнения наказания в виде лишения свободы. При этом как бы на второй план отходят другие показатели – о неуклонном росте в числе выявленных лиц в совершении преступления количества лиц, ранее совершавших преступление, о рецидиве преступлений, об ущербе от преступлений и крайне незначительных размерах его возмещения. В этой связи обратим внимание на некоторые официальные показатели преступности и судимости за последние годы.
По данным ГИАЦ МВД РФ, по итогам 2020 г. почти 60% (59,8%) расследованных преступлений совершено лицами, ранее совершавшими преступления. Замечу, что 15 лет назад этот показатель был меньше почти на 30% с последующим ростом на 5–7% в каждые пять лет. Кстати, с названным показателем в 60% в целом весьма корректно перекликается и показатель удельного лиц, ранее совершивших преступления, в общем количестве выявленных. По итогам 2020 г. этот показатель составил 55,7%.
Однако более интересно другое: среди тех, кто ранее совершал преступления 51,9% – ранее судимые. Замечу: всего лишь 51,9%, потому что этот показатель (при относительной стабильности количества ранее совершавших преступления) за последние 15 лет удивительным образом снизился также почти на 30% – с 82,6% в 2005 г. до 51,9% в 2020 г.
