Османский Главнокомандующий Коли-руби Жги – Паша был сегодня весьма в плохом расположении духа. Просто в мерзопакостном! Мало того, что казачий форт Азов, на взятие которого планировалось максимум два дня, уже держался второй месяц, так сегодня, один из его верных генералов Люля Кебаб как раз в этот момент доложил, что в результате столь длительной осады бравая османская конница несёт страшную потерю в лошадях. И виной тому не меткая стрельба, обороняющих Азов казаков. Кони просто съедаются войсками и очень скоро вся кавалерия превратится в пехоту. Потомственный военный, обласканный вниманием самого Персидского Императора, Сатрап-Султана, Главнокомандующий Коли-руби Жги – Паша никак не мог понять, почему он не может с десятью тысячами, проверенных, всадников-головорезов, от которых боеспособными осталась едва половина, разбить кучку казаков. Из восьми пушек, по началу отвечавших осаждающим из крепости, теперь стреляли только две. Да и защитников становилось всё меньше. И несмотря на это, на предложение сдаться, обороняющиеся раз за разом отвечают, в непристойной форме, отказом…
«– Не даром русская поговорка говорит, что» Не зная броду, не суйся в воду» – Тоскливо-обречённо думал Главнокомандующий, любивший русские поговорки…
О своих потерях Жги – Паша старался не вспоминать. Они были просто ужасающими. И если так пойдёт дальше, то скоро не жалко будет и сожранных коней. Просто ездить на них будет некому. Всё войско либо передохнет, либо разбежится. Уже были случаи не подчинения приказам офицеров! А о каждодневной поножовщине, лучше не думать! Даже офицеры, несмотря на строжайший запрет, устраивают дуэли. В результате командный состав тоже несёт потери! От болезней, драк, ран и зловония у него погибло больше войска, чем в сражении…
«-Всё было бы ещё хуже, да хуже уж некуда». – Раздражённо подумал русской поговоркой Главнокомандующий.
Именно в этот, наихудший в жизни, момент Коли-руби Жги – Паша получил и прочитал сообщение разведки из которого было ясно, что скоро он станет одним из ведущих и влиятельных людей Османской Империи. И ещё, покроет себя и свой род неувядаемой славой. Тому способствовало донесение сбежавшего из русского плена крымского сотника Пограбь бея…
Поэтому он и позвал своего пожилого, жирненького генерала Люля Кебаба, чтобы выслушать донесения, и отдать приказ о выступлении боеспособной конницы в поход…
…В громадный шатёр Главнокомандующего быстрым шагом вошел адъютант Жги – Паши, араб по-происхождению, Изюм ибн Кишмиш.
– Ваше Светлейшество. – С полупоклоном обратился он к своему обожаемому Главнокомандующему: – Прибыл офицер связи, гонец из Стамбула. У него письмо от Императора Сатрап-Султана, да продлит Аллах его годы… Вам лично…
Тут, абсолютно не к месту стоит добавить, что адъютант-ординарец Изюм ибн Кишмиш, был единственным, кто имел право войти без доклада.
Почему?
Да потому, что он сам и докладывал об аудиенции у Главнокомандующего…
На лице военачальника Коли-руби Жги – Паши, не дрогнул ни один мускул. (Такой выдержке позавидовали бы славящиеся своей выдержкой североамериканские индейцы.) В его высокочтимой военной династии эмоции и всякие другие женские сопли, были не в ходу. Но, честно говоря, что-то другое, невидимое глазу, всё-таки дрогнуло.
«– Русские бы сказали, что очко, жим – жим». – Вдруг, подумал холённый Главнокомандующий, (который любил русские поговорки за их точность и остроту) с равнодушным выражением лица. Такое письмо, скорее всего, известит о его отставке и немедленном выезде в Константинополь (Сейчас Стамбул). Да и как же быть иначе! Вместо того, чтобы лихо-быстро разбить крепость – форт Азов и украсив, по обыкновению, отрубленными головами непокорных донских казаков главные ворота крепости, он уже почти два месяца топчется на месте. По начальному плану ещё денёк отводился его войскам на грабёж и насилие в окрестных станицах. Потом планировался рейд на Крым. Необходимо было заставить крымских татар отказаться от союза с Россией…
