Обоз двигался неспешно. Это и понятно: повозки были нагружены сверх меры. Обозничий – Прокул – торговые дела вёл очень грамотно. В столицу с побережья вёз заморские товары, а назад – кольчуги, щиты, мечи, копья, болты для арбалетов и прочее оружие. То, чего на побережье делать не умели. Оружейных дел мастера, причем самые лучшие, работали в столице. Конечно, ведь именно здесь находилась королевская гвардия, здесь же снаряжалось войско в период военных кампаний, да и прочий люд, желающий приобрести оружие для личного пользования, ехал за ним в столицу.
На побережье, разумеется, тоже кузнецы имелись. Однако делали они рядовую, самую незатейливую работу, необходимую в быту. Но они не имели дела с дамасской сталью – лучшей в оружейном деле, не ковали булатные мечи или кинжалы, украшенные чеканкой. Всё это изготавливалось только в самом сердце королевства – в Харите, в столице.
Конечно, не весь товар раскупали местные жители. Не нужно было местным рыбакам столько оружия и доспехов. Так что львиную долю привезенного из столицы Прокул грузил на свои корабли. В заморских странах оружие из Хариты было очень ходовым товаром.
С обозом ехало два десятка людей Прокула. Теперь к ним добавились Арий с Региной да их слуги, Флориан и Флавия. Арий и Флориан по привычке ехали верхом, а женщин усадили в повозку.
Дорога, ровная и широкая вблизи столицы, дальше становилась всё хуже: неровная, каменистая, ухабистая. Всадники этого почти не ощущали, а вот Регина с Флавией чувствовали буквально каждую кочку: повозка раскачивалась, подпрыгивала на ухабах, и поездка уже не доставляла удовольствия, как было поначалу.
Если по дороге из имения в Хариту Флавия вовсю флиртовала с Флорианом, а он радостно подхватывал игру, то теперь, когда они разругались в столице, отношения их заметно изменились. Флавия больше не стреляла глазками, а Флориан не старался ее рассмешить. Наоборот, подтрунивал, поглядывая на служанку свысока. А той было вовсе не до смеха.
На плохой дороге их с Региной растрясло, укачало. Лица у обеих были бледные, с зеленоватым оттенком. Флориан то и дело отпускал Флавии издевательские комплименты: говорил, что губы у нее белые, как снег, а лицо имеет цвет нежной весенней зелени. Флавию это злило, но ответить достойно она не могла, поскольку чувствовала себя ужасно.
Дальняя дорога – это всегда опасно. Меч у Ария был на поясе, всегда под рукой. Однако из-за жары кольчугу надевать он не стал: не хотел ощущать на плечах лишней тяжести. Положил ее в повозку к Регине. Она часто задерживала на ней взгляд. Хотелось подержать ее в руках, взять к себе на колени, но это было невозможно: слишком тяжела была кольчужная рубашка. И тогда она затеяла игру: дотронувшись до кольчуги руками, мысленно окружила себя водопадом, как учила Алианора, спрятавшись за струями вместе с железной рубашкой. Закрыла глаза, сосредоточилась и стала мысленно повторять, что теперь кольчуга укроет Ария от недоброго глаза, от колдовства, злых чар и лихих людей. Понимала, что ничего ее мужу не грозит, никто ему не угрожает. Никто, за исключением Элима. От мысли о подлом герцоге ее бросало в дрожь. Как хорошо, что Арий взял ее под защиту! Но и сама она хотела защитить мужа. Но что она могла поделать? Вот только окружить его доспех спасительным воображаемым водопадом в надежде, что это как-то поможет уберечься от Элима и того колдуна, что ему помогает.
На третий день пути случилось неприятное происшествие. Да что там неприятное… Страшное случилось.
Дорога змеилась через степь. Пустынная местность. От одного поселения до другого – полдня пути. Было тихо, даже птиц не слышно. И вдруг стал нарастать непонятный гул. С левой стороны от горизонта к дороге приближалось темное пятно.
