Руки Орлака

Название этой истории пробудит в памяти читателя множество воспоминаний, пусть даже фамилия, которая в ней фигурирует, и является вымышленной.

Если бы фамилия эта была настоящей, она бы напомнила и об артисте, некогда блеснувшем, словно падающая звезда, и о преступной афере, о которой газеты как-то робко и загадочно упомянули, а затем будто сговорились хранить весьма странное молчание.

Словно субмарина, которая плывет под водой, оставив на виду один лишь перископ, эта авантюра прошлась над поверхностью столетия лишь крошечным своим кончиком, который сам по себе кажется нелепым.

Имевший счастье знать ее от начала до конца, удивленный ее необычным и в то же время реальным характером, очарованный двойственной ее природой – хотя мне и не слишком понятно, что в ней следует предпочесть: чудеса или правду, фантастику или ее объяснение, – я уступил желанию описать ее во всех деталях, пусть я и не профессиональный литератор.

Если бы я мог вручить читателю свою визитную карточку, он бы узнал, что меня зовут Гастон Бретёй, живу я в Париже и работаю судебным репортером.

Вихрь этих событий подхватил меня на своем пути лишь по величайшей из случайностей, и менее чем за три минуты меня перенесло от беззаботности к изумлению: я оказался перед самым необычайным трупом, какой когда-либо доводилось видеть смертному.

Эта невероятная история развивалась уже довольно давно, когда я был призван занять среди главных ее персонажей скромное место внимательного статиста, так что о том, как все началось, мне рассказала госпожа Орла́к. Это обстоятельство следует отметить, так как оно объяснит, почему в первых главах главная роль отводится госпоже Орлак и как так вышло, что все повествование будто бы отражается в зеркале ее души, ума и сердца.

Вероятно, я бы избежал этого, будь рассказчиком я сам; возможно, я бы даже начал рассказ с середины, если и не с эпилога, как это делают наши самые опытные романисты, чтобы сразу же нанести решающий удар, но мне не захотелось разрушать неслыханное крещендо страха и любопытства, которое придает «Рукам Орлака» удивительный накал.

И потом, начало здесь тоже отнюдь не банальное.