Человек тем и отличается от животного, что в самый неподходящий момент в нём просыпается совесть
Метель за окном завывала так, что упрекнуть королевских сыщиков в ненадлежащем старании у Германа Грумберга не получалось. Как останки покойного имперского мага отыскать, когда календарь словно врёт и никак не середина марта за окном? За пределами столицы сугробы выросли размером с настоящие холмы. Приземистые деревенские дома местами замело под самые крыши. Под гнётом снега ломало крепкие сучья деревьев. Дороги похоронило под белой пуховой периной, только основные тракты силами магов да дозорной стражи ещё хоть как‑то да очищались. Но люди всё равно не стремились отправляться в путь по такому неблагоприятному времени. Вокруг царили тревога и уныние.
«Погибель. Влияние Погибели, – прозвучало в голове Германа Грумберга объяснение архимагов. – Истоки стихий ослабли, равновесие мира под угрозой. В скором будущем начнутся катаклизмы куда как страшнее».
– Лорд Грумберг, вам срочное донесение! – вдруг ворвался к нему в кабинет запыхавшийся молодчик в форменной шинели. Лицо его было красно от мороза, на сапогах комьями налип снег, продрогшие пальцы в ворсинках от снятых пуховых варежек протягивали вытащенный из-за пазухи конверт.
– Ах ты ж, бестия! – мигом раздалось гневное ругательство из приёмной, одновременно с тем, как молодчика ухватил за шиворот стражник. – Простите, лорд Грумберг. Сказано ему было, что вы сейчас никого не принимаете, а он, у-у-у!
С этим грозным «у-у-у» стражник поднёс огромный кулак к лицу молодого мужчины, но тот не испугался, а с возмущением заголосил, что мол де донесение у него срочное. Герман Грумберг на это взирал молча. Он был согласен с поступком стражника, так как что‑то действительно важное ему бы другой гонец доставил, посолиднее. Но по итогу граф вдруг подумал, что это молодых ярая злоба красит, а с его седыми волосами подобное недостойно смотрится сродни старческой истерии, вот и вздохнул он грустно да сменил гнев на милость.
– Давайте сюда своё донесение, – требовательно и с демонстративным недовольством протянул он руку.
Молодчик горделиво расправил плечи и, подойдя ближе, помятый и, казалось бы, ледяной конверт Герману Грумбергу вручил. После чего бойко откланялся и вышел из кабинета. Вслед ему доносилось негромкое брюзжание стражника, но граф Мейнецкий к этим словам не прислушивался. Он уже вскрыл конверт и всмотрелся в строки.
Как он и предполагал, известие было не особо срочное и важное. Так, дельное. Но и то под вопросом. Поэтому Герман Грумберг задумчиво поджал губы, решая, что ему делать с информацией. Он мог бы проигнорировать сообщение, вот только… вот только другой ниточки к Анне Вэст у него пока не имелось, и по этой причине граф пришёл к выводу озвученным моментом заняться.
Отдав распоряжения по текущим делам, он ещё раз с грустью посмотрел за окно. Там всё было белым-бело. Метель не успокоилась, к вечеру начала завывать ещё громче. Для путешествий время было совсем неподходящее, но Герману Грумбергу надоело ждать известий. Лично выяснить всё необходимое он смог бы в разы быстрее, а потому граф уверенно вышел из-за стола и направился к телепортационному ритуальному кругу.
Задерживать вопросами королевского советника телепортисты не стали, и вскоре Герман Грумберг оказался в одной крепости, а затем в другой. Путешествие через телепортацию тоже имело свои ограничения, поэтому переместиться сразу в нужное место ни у кого не получилось бы. И так можно назвать чудом, что в отдалённом городке Брайдкрест, расположенном на окраине западной Верлонии, граф Мейнецкий оказался всего три с половиной часа спустя, как покинул столицу.
