– Хек привезут завтра. Нам по понедельникам и четвергам рыбу завозят.
– Буду знать. – И скрип двери. И опять никого в зале.
– С кем это ты? – Светкин голос из подсобки низкий, хрипловатый. Светка всегда там курит, хоть и нельзя. Светке лет тридцать. Она всю жизнь в магазинах. Сначала в своей деревне у матери в ларьке, потом в райцентре, теперь вот в город перебралась. Светка хваткая, плотная, с хвостом на затылке, взгляд вроде светлый, наивный, а видит тебя насквозь. Светка весёлая, как и сам магазинчик – маленький, в синенькое окрашенный, c крошечными карамельками на прилавке в стеклянной вазе, как у гигантов торговли (смех один), с рекламой кошачьего корма над кассой. Магазинчик так и называется «на районе»: «Синенький».
– Да ходит тут один красавчик. То за молоком зайдёт, то за рыбой. – Это Оксана. Она сегодня за кассой и за прилавком. На следующей неделе они со Светкой поменяются. Так и работают – одна неделя на свету с карамельками, другая – в темной подсобке с мышами. Мыши они ведь тоже любят весёленькие магазинчики.
– Молоко и рыба? Его с этого… нет? Ничего?
– Рыба для кота. Может, и молоко тоже.
– Это он так сказал?
– Ага.
– А-а. И дорогую берёт? – Светка вышла на свет с упаковкой газировки. Разодрала упаковочный пластик, стала ставить бутылки в шкаф-витрину.
– Когда как. Путассу брезгует. Сегодня про хека спросил. Взял минтая.
– Минтай и хек не такие уж дешёвые.
– Для кота не жалко.
– Ксан, ты чё, маленькая? Это он просто так говорит. А сам принесёт домой, нажарит и лопает с пивом. Чё у нас здесь, Рублёвка, что ли? – Одет вроде неплохо. И лицо, знаешь, такое… Ухоженное.
– Менеджер, наверное, какой-нибудь. Но у них теперь тоже. Не разжиреешь.
– Арсен приехал. – Оксана выглянула в окно. – Торты привёз. И хлеб. Пойди, оформи накладные. Если эклеры сегодняшние, я прямо сейчас один сожру. Или два. Принесёшь?
– Чайник тебе поставить?
– Ага. Пока покупателей нет и Арсен не видит.
– Арсен всё видит. У него где-то здесь камера стоит.
– Я одно место знаю, там самое интересное.
Обе засмеялись, и каждая занялась своими делами.
* * *
Магазинчик приютился к боку первого этажа нового многоэтажного дома. Знаете, про такие говорят: «человейники». И район был новый. Не слишком отодвинутый на прозябающую окраину, но и не в центре. Ипотечный район. И вот в этом доме у Марины из 325-й квартиры на 16-м этаже к вечеру так разболелась голова, что не был ей мил белый свет. А свет её заключался в новой квартире (ага, как раз в ипотеку), сделанном в ней ремонте (всё в серо-белых тонах, успела, пока «Икея» не закрылась), рыжем коте, как из «Завтрака у Тиффани», да вот в этом вот ещё… Димке.
С Дмитрием Марина познакомилась в интернете.
Нормальный в смысле внешности, подумала она, увидев фотографию на аватарке. Интересно, что он на самом деле скрывает: лысину, возраст, жир на животе, кривые ноги? Она-то на аватарке была красавицей, и вообще она была красавицей и взаправду. Но плохо было то, что Марина красивой себя не осознавала и не несла миру ни внешними данными, ни внутренними, и поэтому чувствовала себя несчастливой. Как-то у неё ничего не складывалось: и работа была так себе, и семьи собственной не было. И до недавнего времени у Марины были только квартира (ну, да, в ипотеку, повторюсь) и кот. А в последний год появился Димка. Красавчик не красавчик, но очень даже ничего, симпатичный. Хотя единственная подруга, оставшаяся со школьных времен, посмотрев на Димкину фотографию, скептически скривилась. «Бросит! На морде написано, что бросит». И это «бросит» теперь занозой сидело в Марининой голове.
Почему она сразу стала называть его Димкой? Потому что она была его старше. На целых восемь лет. Димке было двадцать семь, по Марининым понятиям мальчик. И поэтому когда он практически сразу после знакомства предложил ей жить вместе, она засомневалась. Паспорт свой она Дмитрию не показывала, о возрасте не говорила, но эти восемь лет были постоянно в её памяти. И коту как раз тоже было 8 лет. Кота Марина называла просто: Рыжий. А Димка был брюнет, и не будешь же своего мужчину называть по масти. Поэтому для Марины кот был уважительно Рыжим, а Дима – неуважительно Димкой, но когда она о нём думала, а думала она о нём постоянно, то он был «её солнышком», «без него я умру», а иногда и «подлецом», «эгоистом» и… ещё по-всякому. И это всё было не заслуженно, а из ревности и на всякий случай, и она это прекрасно понимала, но когда думала так, ей было почему-то легче. Про кота же Марина не думала ничего, он за 8 лет стал неотъемлемой частью её жизни, как работа и квартира.
