* * *
Это всё-таки случилось. Те, кто стоял у рулей и кнопок, сумели развязать самую страшную войну – войну, уничтожившую города и континенты, народы и расы.
Те, кто смог чудом выжить в этом ядерном аду, приспосабливались – каждый по-своему. Более сильные и агрессивные сбивались в банды, признававшие только силу и оружие. Дикие – так их называли все, кто пытался создать хоть какое-то подобие оседлой жизни.
Те, кто не мог или не хотел ожесточаться, собирались в большие группы и пытались работать, стараясь прокормить себя и своих близких. Но и те и другие больше всего ценили людей, способных оживить довоенные машины и механизмы, умевших найти общий язык с железом – памятью и останками некогда могучей цивилизации. Любой, сохранивший хоть какую-то крупицу знаний, был почти божеством, ибо и те и другие умели ценить силу и скорость машин – техники, помогавшей пахать и убирать, нападать и защищаться.
Такие люди жили обособленно, и любой мог прийти к ним за помощью. Их земля, место, где они жили, считалось неприкосновенным, и горе тем, кто нарушит этот запрет: такие уничтожались, как муты, которые во множестве появлялись из зон.
Зонами назывались радиоактивные очаги – места, по которым были нанесены первые удары, прицельные и самые сильные. Находились смельчаки, ходившие в зоны группами, – копатели. Те, кто готов был рискнуть и постараться добыть что-то ценное, оставшееся после этого кошмара.
Так, постепенно, выжившие после этого ядерного ада стали делиться на несколько кланов.
«Железные волки». Самые сильные и жестокие. В основном молодые, они объединялись в банды, доставали оружие и отвоёвывали себе территорию, с которой собирали дань.
Репоеды. Те, кто хотел просто жить, не ища неприятностей и избегая ссор с волками, промышляя искательством и крестьянством.
Вольные охотники. Самые отчаянные сорвиголовы. Одиночки, ищущие приключений, но слишком умные и гордые, чтобы примкнуть к волкам. С этими рисковали связываться не всякие: слишком хорошо они умели убивать.
Кочевники. Люди, сумевшие найти общий язык с животными и кочующие вслед за стадами в поисках новых пастбищ.
И, наконец, механики. Те, кто знал, как оживить древний механизм, найти воду и изготовить ту или иную запчасть. Механиками называли всех, кто обладал довоенными знаниями.
Были и другие кланы и сословия, но они были малочисленны и не имели никакой силы.
Волки враждовали между собой, и их встречи частенько заканчивались кровопролитием. Главной бедой было отсутствие топлива. Железные кони волков – мотоциклы – были очень прожорливы. Поэтому банды постоянно искали бензин. Пригоршня этой пахучей жидкости стоила дороже человеческой жизни.
* * *
Через сто тридцать лет после катастрофы, когда самое страшное осталось позади, недалеко от зоны поселился он. Механик, умевший не только чинить, но и собирать новые машины, если можно так назвать эти странные механизмы, стоящие на четырёх колёсах и рычащие на весь белый свет. При внешней неуклюжести и несуразности, эти сборища шестерёнок и валов могли тягаться в скорости с любым мотоциклом, а благодаря особому распределению нагрузки крутились сразу все колёса.
Попробовав их на ходу, волки моментально расхватали эти машины, уплатив требуемое даже не торгуясь. Полученное за три таких монстра ставило механика в один ряд с самыми богатыми людьми пустыни. Теперь у него было всё: топливо для машин, генератор для электричества, еда, оружие, боеприпасы и рабы – самая обездоленная часть этого общества. Те, кого насильно оторвали от родных, поймали в пустыне без оружия, и те, кто родился уже после катастрофы и был вынужден работать на более сильных.