Посторонний шум, который раздается где-то в глубине квартиры,
выводит меня из похмельного засыпа. Голова трещит так, будто
пролетавший мимо дятел, заметил новенький ствол и решил
полакомиться моими насекомыми. Он долбит и долбит, а я ною и ною, в
сотый раз, говоря себе, что это было последнее виски в моей
жизни.
Усмехаюсь от такой клятвы, а потом тянусь к бутылке с
минеральной водой. Каждую неделю одно и то же. Весь этот паршивый
месяц. Градус уже стал для меня милым другом. Не-е, не думайте, до
алкаша мне еще далеко, во всех смыслах этого слова. Ну, от меня не
воняет. Одежду на помойках не подбираю, предпочитая затариваться у
старика Армани. Да и с зубами все заебись, что точно огорчает моего
стоматолога.
Кстати, о зубах…
Во рту такая гадость, что на секунду кажется, что ко мне ночью
пришел не только пронырливый дятел. В гостях еще и кошки были,
которые не постыдились и в рот мне насрали.
Блядь…
Лучше б сдох, ей-богу.
Ох, ты ж, черт. Ночной вискарь стер из моей памяти всё бабкино
воспитание. Я – Глеб Мамаев. Студент, который месяц назад вернулся
на землю русскую, прожив больше года в городе тюльпанов.
Теперь Вы должны понимать, почему я от бодуна мучаюсь.
Я уехал из рая. Покинул мир похоти и порока. Мир, где шлюхи
сидят в аквариумах и одним своим видом обещают через член высосать
остатки мозга. И ты за этот отсос не пожалеешь отдать последнее
евро. Отдельную вселенную, где на улице, вместо привычного запаха
бензина и копоти, пахнет травкой. И где в порядке вещей на ключах
носить брелок в виде листка марихуаны. Меня выписали из Амстердама
и снова вернули на родину. В хренову столицу, которая противна
одним лишь своим видом. Туда, куда переехала мартышка. Маленькая
гадина, которая сначала залезла в череп, перевернув там все на
хрен, добралась до трусов, настроив радар только на её запах. А
потом послала меня на хер, свалила в закат, типа жизнь свою
устраивать. И вот сейчас я здесь же. В её городе мечты. И одна
мысль, что я дышу с ней одним кислородом, вызывает желание бежать к
горшку с цветами и блевать вчерашними роллами.
Медвежьими шагами бреду на кухню, откуда и раздаются эти адские
звуки, которые с самого раннего утра, ( вернее с часа дня, но это
одно и тоже) насилуют мой мозг, мешая, насладиться законным
выходным днем, ну, и похмельем.
- Чувак, тебе разве не говорили, что нужно заботиться о младших
и не мешать им спать? – Раздраженно говорю я, увидев сидящего за
барной стойкой двоюродного брата – Сергея.
Какого хрена он приперся?
Только недавно виделись, месяца даже не прошло. Он, вообще, в
курсе, что я соскучиться еще не успел?
- Чувак, -в тон отвечает парень, - Ты себя в зеркале видел? Ты
сейчас не на младшего похож, а на бомжа дядю Колю, который пять лет
с бутылкой не расстается.
Не обращаю внимания на его скулеж, иду к холодильнику и достаю
холодную минералку. Отпиваю несколько глотков, прикладываю ледяную
бутылку ко лбу, и всё-таки поворачиваюсь к юмористу
недоделанному.
- Серёг, вижу, ты в Москве зря время не терял. Связи вон
наладить успел. Попроси своего кореша дядю Колю научить тебя
нормально одеваться. Он-то знает толк в шмотках. – Уворачиваюсь,
когда в меня летит чайная ложка. Грохот от её удара по стене,
заставляет поморщиться. – Бля. Мозг включи, разве не видно, что я
заболел?
- Ты охренел, а не заболел. – Орет он, - Почему мне мать твоя
звонит и ревет, что любимый сыночек три дня на звонки не
отвечает?
- Дела. В конце-то концов, все мы деловые люди.
- Глеб, перезвони ей. Тетя Кристина волнуется.
Ага. Тетя Кристина там, небось, все наманикюренные ногти
сгрызла, переживая за единственного ребеночка.
Уловили сарказм?
Я старался.
Моя мать, может переживать только за свою собаку, или за
лакированные, новые туфли, в которых под дождь попала. За меня –
никогда. Единственное, зачем я ей могу понадобиться, это выгода.
Скорее всего, Кристина Олеговна нашла мне новую «невесту».
