Таких голубых глаз Пейдж Адамс не видела никогда в жизни. К ним прилагались широкие плечи, накачанное тело и глянцевая красота, так легко сводящая женщин с ума. Пейдж такой тип тоже нравился, и, хотя она обычно не любила мужчин с растительностью на лице, аккуратные усы и эспаньолка незнакомца приглянулись и ей. Как только ее помощница, Черил, ввела его в кабинет, температура словно подскочила градусов на десять.
– Пейдж, это Брэндон Дилсон, – сказала Черил. – Его прислала Ана Родригес.
Пейдж закрыла ноутбук, одернула пиджак и бросила взгляд на свое отражение в металлическом стаканчике для карандашей, чтобы проверить, не растрепалась ли прическа. Впрочем, повода для беспокойства не было: прекрасно выглядеть было частью ее работы как стилиста, и она очень гордилась своим умением соответствовать требованиям своей профессии. Пейдж встала, официально улыбнулась и протянула пришельцу руку:
– Рада познакомиться, мистер Дилсон.
Когда он, сжав ее пальцы своей большой пятерней и внимательно, властно глядя на нее глазами цвета океана, улыбнулся, на его щеках появились ямочки, которые Пейдж обожала, и на несколько мгновений она забыла даже собственное имя. Его светлые волосы, волнистые от природы и чуть растрепанные, доходили до воротника его футболки – волосы, в которые любая девчонка мечтает зарыться пальцами. На нем были вылинявшие джинсы, темно-синяя футболка и ковбойские сапоги, и ему чертовски шел этот наряд.
– А я-то как рад, мэм. – Его улыбка не оставляла сомнений в искренности слов.
Когда Ана, директор благотворительного фонда «Надежда Ханны», занимающегося повышением грамотности, сказала, что посылает к Пейдж их воспитанника, Пейдж ожидала кого угодно, только не шикарного ковбоя.
Стоящая за его спиной Черил закусила губу и обмахнула лицо рукой; Пейдж отлично ее понимала. «Кто этот парень и где можно достать такого?» – подумала Пейдж.
– Могу я вам что-нибудь предложить, мистер Дилсон? – спросила Черил. – Чаю, кофе, бутылочку воды?
Он повернулся к ней, не прекращая улыбаться:
– Нет, мэм, спасибо.
Еще и воспитанный. Потрясающе. Пейдж указала на стул напротив своего кресла:
– Прошу, садитесь.
Он сел, закинув ногу на ногу, явно чувствуя себя как дома. Если его проблемы с грамотностью или пробелы в образовании смущали его, то он никак этого не показывал. Мужчина просто излучал уверенность. Пейдж разгладила юбку и села на краешек кресла.
– В жизни не видела стола чище, – сказал мистер Дилсон, кладя локти на подлокотники и переплетая пальцы перед мускулистой грудью.
– Я люблю порядок, – ответила Пейдж.
На самом деле она была почти одержима порядком. Если бы у нее был психоаналитик, он сказал бы, что корни этого явления – в ее беспорядочной юности, но ее прошлое осталось позади, и незачем было ворошить его перед человеком, который не может ничего изменить.
– Я вижу, – заметил он, и под его взглядом ей захотелось поерзать в кресле.
– Я слышала, что в этом месяце на церемонии, которую организует «Надежда Ханны», вам вручат награду за выдающиеся достижения. Поздравляю.
– Учитывая то, что любой школьник знает и может то, чему я только сейчас научился, не вижу ничего особенно выдающегося, но они настояли.
Вежливый и скромный красавец – поразительное сочетание. Больше всего на свете Пейдж не выносила заносчивых людей.
– Ана объяснила, в чем заключается моя работа? – спросила она.
– Не совсем.
– Я организатор мероприятий и стилист-консультант.
Он поднял бровь:
– Стилист-консультант?
– Я помогаю людям выглядеть хорошо и нравиться самим себе.
– Без обид, но я вполне доволен собой.
Это было неудивительно, но по опыту Пейдж знала, что простор для творчества есть всегда.
– Вы когда-нибудь стояли на сцене, мистер Дилсон? Случалось вам говорить речь?
