Холодным февральским днем в адвокатском бюро «Лайла, Лоран и Абрахам» на Вест-Пичтри в Атланте царила крайне напряженная атмосфера.
Адвокат Джеймс Лоран теребил в руках очки, выражение его лица было угрожающим.
– Вы подписали контракт, мисс Нильсен. Это обязательное условие в любой стране…
– У меня нет претензий к контракту, – прервала его Джорджия, скорее раздраженная, чем смущенная ледяным презрением, сквозившим в тоне адвоката. Она была абсолютно уверена в том, что выносит ребенка только для того, чтобы отказаться от него. Ей предстояло стать суррогатной матерью, и она серьезно относилась к этому. – Ребенок принадлежит ему. Но в контракте не оговаривается, где я должна рожать, и меня не предупредили о родах за границей. Если бы я знала об этом заранее, то не согласилась бы на роль суррогатной матери и не заключила контракт с мистером Паносом.
– Мисс Нильсен, Греция не страна третьего мира. В Афинах вам окажут прекрасную медицинскую помощь до, во время и после родов.
Джорджия одарила адвоката долгим взглядом. Она старалась сдерживать эмоции.
– Я учусь на медика в Эмори. Медицинская помощь до родов меня не интересует. Но меня беспокоит ваш тон. Если была допущена ошибка, то это была либо ваша ошибка… либо ошибка вашего клиента. В конце концов, именно вы подготовили контракт. Вы знаете, что подразумевает это соглашение. В нем не говорится, что я должна сесть в самолет и пролететь пять тысяч шестьсот шестьдесят шесть миль, чтобы родить ребенка.
– Это вопрос гражданства, мисс Нильсен. Ребенок должен родиться в Греции.
Джорджия Нильсен посмотрела на огромную карту, висящую в раме на стене кабинета мистера Лорана. Это была старинная, коллекционная карта. Судя по границам и названиям, она была составлена в конце девятнадцатого века – в 1880-х или 1890-х годах, когда Африку поделили между собой европейские колонизаторы. Но даже на этой старой и пожелтевшей карте легко узнавалась Греция – колыбель западной цивилизации.
Именно в этой стране ей предстоит рожать.
Если бы Джорджия была в лучшем настроении, возможно, она сочла бы ситуацию забавной. Но сейчас она чувствовала себя отвратительно. Она была в ярости, она была разочарована. Она с самого начала заботилась о себе, уделяла пристальное внимание здоровью и благополучию ребенка. Ей следовало выносить здорового малыша, и она выполняла свою роль – правильно питалась, спала как можно больше, занималась гимнастикой и старалась не нервничать. Но поездка в Грецию не входила в ее планы.
– Пока мы с вами разговариваем, заканчиваются приготовления к поездке, – прибавил мистер Лоран. – Мистер Панос пришлет за вами личный самолет, современный и роскошный. У вас будет прислуга, вы хорошо отдохнете и даже не заметите, как придет время рожать.
– Еще не наступил третий триместр. По-моему, поездка крайне преждевременна.
– Мистер Панос предпочитает уделять повышенное внимание вам и ребенку. Врачи не рекомендуют международные перелеты на третьем триместре.
– Только при беременности с высоким риском осложнений.
– Вам делали ЭКО, – заметил адвокат.
– У меня не возникло никаких проблем.
– Мой клиент предпочитает поступать по-своему.
Джорджия прикусила язык, чтобы не сказать того, о чем она могла пожалеть. Она понимала – Никос Панос заботится о своем сыне. Ее желания не в счет. Она – утроба для вынашивания малыша, больше ничего. Как и предполагалось, она родит здорового ребенка и убедится, что он окажется в объятиях своего заботливого отца. И тогда ее работа будет считаться выполненной.
