Москва. Шесть лет тому
назад
Ужасная погода стояла в конце
февраля. То ли снег, то ли дождь неприятным мраком наносило
порывистым ветром, оставляя ледяными капельками на ветках вечно
зелёных красавиц. Вокруг было тихо, ни птички, ни люди не набрались
смелости показаться в такой лютый зной. Мужчина же, стоявший
склонив голову уже где-то часа два, этого холода не чувствовал.
Только пустоту и боль одиночества и утраты. Он поднял, уже давно
початую, бутылку виски вверх и отсалютовал двум свежим могилам.
Несколько часов назад священник сказал простить им все их обиды и
невзгоды, а Денис не мог. В этот момент он чувствует к ним лишь
ненависть и призрение за то, что они ушли из этого мира, оставив
его по настоящему одиноким.
- Я никогда вам этого не прощу, -
мужчина сделал огромный глоток из бутылки. От крепости напитка, на
глазах появились слезы, горло как будто опалило раскалённой
лавой.
Холодов уже мало что соображал ясно.
Он достал из-за пояса оружие и начал палить в воздух, а потом, не
ведая, что управляет им сейчас просто горе, поднес пистолет к
своему виску. "Так будет лучше для всех, ты, маленький кусок
дерьма", - стучал голос отца в его голове. И когда он уже почти
нажал на курок, оружие из его рук исчезло.
Денис повернулся к тому, кто посмел
так нагло вести себя с ним. Напротив стоял Леший, убийственно
сверля его глазами.
- Совсем уже из ума выжил? - строго
заговорил начальник его безопасности, друг, и единственный человек
из далекого прошлого, которому Холодов мог доверять в этой
жизни.
- Зачем мне жить, Тоха? - мужчина
устало посмотрел себе за спину. – Все, кого я любил и кому был
действительно дорог, здесь.
Леший с огромным сожалением кинул
взгляд на крести. "Гюлизарова София Исмаиловна и Гюлизаров
Владислав Вахтангович". Он прекрасно понимал боль Дениса, сам
чувствовал такую же в груди. Но позволить ему сломаться не мог.
Антон обещал Вахтангу присмотреть за Денисом, поддержать и, когда
надо, дать хорошего копняка под зад.
- Ты выиграл тендер, выборы через три
недели. Ты просто не можешь сдаться. Ты – Холод. - начал приводить
железные аргументы Антон.
- Чхать я хотел на все это, понял?! -
заорал Денис, толкая друга в грудь. - Чхать хотел!
Антон поправил куртку и достал из
заднего кармана белый конверт, сверху на котором аккуратным
почерком было написано: "Моему брату, если меня уже нет в живых", -
и протянул его Денису со словами:
- А как же близнецы? На них тебе тоже
начхать? - сунув конверт в руки Дениса, мужчина повернулся и ушел,
оставив его осознавать, что просто уйти из жизни он не может. Что
своей смертью дорогие ему люди взвалили на плечи двоих двенадцати
летних подростков, которым в сотни раз больнее, чем ему. Дрожащий
от холода рукою он открыл конверт и достал письмо, в голос начал
читать.
"Дорогой Денис, ты самый упрямый,
взбалмошный, и избалованный человек в мире. Но при этом самый
любимый и надежный друг.
Я пишу это письмо, чувствуя, как под
моим сердцем растут два маленьких чуда. Я не могу сказать тебе
этого в лицо, я как бы не простила тебя, но на бумаге попрошу.
Прошлое часто возвращается бумерангом и я ничем не лучше тебя, в
моих руках тоже не один год сжималось оружие. Но теперь я хочу
сжимать лишь маленькие ладошки своих детишек.
Но жизнь играет с нами и мы глупцы,
если думаем, что это не так, и вы с Кристиной тому пример. Поэтому
прошу, если когда-нибудь, по какой либо причине, меня не окажется
радом с ними, не покидай их. Заботься о них, поддерживай и держи
далеко от того, во что в своё время впутались мы.
Я надеюсь, ты никогда не получишь это
письмо, но если да, то знай, я люблю тебя, ты моя семья и ты
никогда не был один.
