Пролог.
Вокруг толпа людей, все они подошли, как можно ближе к забору, что разделяет Правителей Государства и их верных подданных. Парад безумно красивый, но никто их тех, кто стоит за забором на них не смеет поднять и глаз. Даже если бы и хотели, стража не позволит им сделать этого.
Вокруг стоит замечательная погода. Ясно-голубое небо пронизывается тёплыми майскими лучами солнца. Уже даже пахнет скорым приходом лета, которого так ждали все подданные Государства. Можно уловить слабый запах свежевыпеченных хлеба, батона и сладких булочек.
Парад – это еженедельная государственная традиция. После воскресной службы королевская семья проходит по главной улице – Сангвини, к своему дворцу. Все стоят совершенно грустные, как будто всех этих людей привели сюда силой. Но ведь это была не правда! Люди сами приходят, если посчитают нужным. Лишь одна девушка улыбается – Джэйн. Её с самого детства забавляло цоканье высочайших каблуков у Королевы и пришаркивание остального придворного двора. Она видела их всех лишь на картинах в художественной галереи. И, по её словам, она никогда не видела никого красивее. Все их идеальные лица наводили на девушку некую смешинку. Джэйн не понимала, почему на картинах они все такие строгие. Только один портрет вызывал у неё немой восторг. На этой картине был изображён Принц Адам. Он был не просто строгий, его взгляд отображал несколько эмоций сразу. Одними из самых явных был восторг. Глаза Адама блестели, виден был весь страх от новой должности. Немного высокомерия (такое присуще воспитанию в королевской семье), и, конечно же, не большой детский задор. Хоть и на этой картине Принцу уже почти семнадцать лет. Картина была годовой давности. Привлекательной внешностью его не обделили. Сильные мужские скулы, белокурые волосы до плеч, нежные, как лепестки розы, губы.
Джэйн восхищалась его красотой. Сама она была, как ей казалось, не достойной. Однако не загонялась, что она не настолько красива. Может она не такая красивая как Адам, но тоже очень даже ничего. Для своих шестнадцати, это было не плохо. Недалеко от картины, в углу зала было зеркало. Джэйн любила в него посмотреться. Идеально ровная немного бледная кожа, яркие карие большие глаза, мягкие шоколадные волосы немного ниже плеч. Щёк нет, вместо них пробиваются скулы. Семье Джэйн иногда приходилось голодать, не лёгкие времена были. Папа работает в пабе, и далеко не управляющим. Мама сидит дома с маленьким братиком Мэтом, а бабушке выплачивают мизерное пособие, она на пенсии и в последние время много болеет. Все они кареглазые. Не все люди и работодатели относились к таким как Джэйн с удовольствием, некоторые запрещали на них смотреть. Но ничего поделать они не могли. В Государстве был закон о разделении людей по цвету глаз. Самое высшее сословие – это голубоглазые. Именно они правили страной, а таких были один на миллион. Те у кого серые глаза, могут заседать в совете депутатов, у зеленоглазых была возможность занимать должности начальников и заместителей, и только у кареглазых всё сложилось куда хуже. Они могли быть прислугой и занимать рабочие должности. Однако, были люди, которым не повезло больше всего. Они называли себя – особенные. У этих людей, детектор не мог определить чёткий цвет глаз. Их выгоняли из общества. У всех было только одно общее правило – не смотреть в голубые глаза. Считалось, что если чистые голубые глаза встретятся с другими цветами, то в конце-концов у носителя голубых они тоже почернеют.
Джэйн было смешно от этих слов. Она считала, что пока учёные не найдут точные доказательства этому, нельзя так поступать с людьми. Учёные, к слову, тоже либо сероглазые, либо с зелёными глазами.
