1
«Вышла из себя. Вернусь через 5 минут»
Людям свойственно ошибаться, и я, к сожалению, не была исключением из этого правила. Время от времени меня заносило… немного. Обычно я могла с легкостью, как дважды два, доказать, что я ни в чем не виновата. И даже больше, я с идеальной точностью пояснила бы, почему и где не прав ОН. И это не являлось бы натяжкой. Возможно, это была бы даже правда. Возможно, но только не на этот раз. И хотя в кафе, где я вот уже полчаса дожидалась чашки эспрессо, меня позвал он, я все равно чувствовала себя неуютно. Он пригласил меня для разговора, но не просто для разговора, а для РАЗГОВОРА – большого выяснения наших непростых отношений. И мне бы лучше репетировать примирительную речь, но вместо этого я только и думала о том, что кофе все не несли.
– Какого черта вы ни хрена не делаете? – показывала я всем своим видом. – Вы что, слишком заняты, чтобы заняться своими прямыми обязанностями?
– Мы вас не видим, мы слишком заняты, чтобы смотреть по сторонам, – демонстративно отворачивались они. Хотя аншлага в кафе не было. В другой день я бы наверняка что-то им сказала. Или вообще удалилась бы из кафе, предоставив Кешке искать и вызванивать меня по телефону. А на вопрос, почему это я уехала, не дождавшись его, я бы ответила, что сидеть в подобном месте выше моего терпения. Но сегодня я сидела молча. У меня так сильно от волнения пересохло во рту, что если бы мне пришлось что-то сказать сейчас, получился бы только петушиный крик, а не членораздельная речь. Хорошо, что он еще не пришел, подумала я. Не стоит ему знать, что я волнуюсь.
Я перекинула ногу на ногу, подперла подбородок кулачком и вздохнула. Признаю, в этот раз меня занесло несколько сильнее обычного. Может быть, поэтому я сегодня так нервничала? Все-таки быть виноватой совсем не так приятно, как громыхать в приступе праведного гнева. Второе у меня получается гораздо лучше первого. Виноватой я быть не умею и не люблю. Да и так ли уж я виновата в сложившейся ситуации, если вдуматься? В таких ситуациях, если еще разок вдуматься, всегда виноваты двое. Это как минимум. А еще лучше, чтобы виноватым в итоге оказался он. Я гораздо лучше умею прощать, чем просить прощения. Мне это больше идет.
– Извините, пожалуйста, – ко мне подошел долговязый паренек-официант, забавно обмотанный фирменным длинным фартуком.
– Да, что? – я вынырнула из своих мыслей и попыталась собраться в единое целое. Что-то плоха ты сегодня, милочка. Давай, давай, просыпайся.
– Извините, это вы заказывали латте?
– Нет, – помотала головой я. – Я заказывала двойной эспрессо и, если честно, совсем не понимаю, почему его нет на моем столе вот уже, – я демонстративно взглянула на дорогие часы на моем запястье, – вот уже полчаса.
– Извините, – еще сконфуженней пробормотал паренек. Я машинально отметила, что рука у меня немного дрожит.
– Я бы и рада вас извинить, но ведь вы и сейчас пришли без моего кофе. Почему?
– Кассир перепутал номера… номера столиков. Сейчас принесу. Секундочку.
– Хотелось бы верить, что наши с вами секундочки одного размера, – раздраженно ответила я и отвернулась. Мои любимые часы: стекло из цельного хрусталя, благородный темно-малиновый оттенок, по кругу россыпь бриллиантов – его подарок, разумеется. Он выложил за них в прошлом году чуть ли не всю прибыль от какой-то сделки. Широкие жесты – это весомый плюс в моем списке. Он всегда умел их делать, в меру своих возможностей, конечно. Другие мужчины, между прочим, и побогаче него, таких часов мне не дарили. Большинство представителей сильного пола всегда умело сопоставляло степень потенциального удовольствия от общения с величиной расходов. Так вот, мои любимые часы показали не только то, что кофе нет возмутительно долго, но и то, что Кешка опаздывает уже на десять минут. Не похоже на него.
