Тяжелый черный рюкзак, набитый звенящими монетами из
драгоценного металла, шлепнулся на бетонную поверхность крыши.
Несколько золотых монет выпрыгнули из туго набитого рюкзака и,
прокатившись немного, плашмя шлепнулись на бетон с приятным звоном,
который напоминал их обладателю — вору — о всех прелестях богатой
беззаботной жизни. Человек — обладатель этих богатств, парень
двадцати семи лет по имени Рей — тяжело опустился на бетон рядом,
бесстрашно свесив ноги со стены, и закурил сигарету.
Перед ним лежал город. Некоторое время вор просидел в молчании,
наблюдая за текущей яркой жизнью в угрюмой темноте вечной ночи. Но
молчал лишь он, а город кричал. Он кричал на весь мир, тянул руки
за стены, за границы, становился огромным, галдящим, мельтешащим,
горящим чудищем, раком распространяясь по Междумирью, заражая
людей, души, разумы навязчивой идеей идеального мира Хазамы,
завлекая беззаботностью и весельем, бездельем и выгодой.
Рей достал из рюкзака предмет, который был причиной его ранее
приподнятого настроения, а теперь усталость уже брала свое и
наступала некая апатия. Это была корона из белого золота,
инкрустированная бриллиантами и изумрудами. Достояние их короля.
Венец красивой имитации власти в этом проклятом городе.
— Да ты такой же король, как и я, — прыснул вор, будто бы
разговаривая с головой того надменного монарха, венчанной этой
короной.
Он водрузил корону на свою белокурую голову ироническим жестом.
Сделал последнюю затяжку и, не потушив, выкинул окурок сигареты с
высоты здания, наблюдая за тем, как красный огонек медленно
погружается во тьму.
— И что теперь? — вслух поинтересовался вор, не зная, обращается
ли он к самому себе или к своему прошлому воображаемому
собеседнику.
Что теперь? Он обладает богатствами, которым позавидовала бы
казна его Короля. У него корона того самозванца, который пытается
держать позицию в парламенте. Под ним лежит огромный город, и,
глядя на него, он был уверен, что сможет провернуть любую аферу и
добыть себе любые богатства, что только пожелает. Он, как и все
люди, достиг своего предела. Человеческого предела.
Собственные мысли заставили вора ухмыльнуться.
Где-то в темноте засмеялись. Фальшиво. Шла жизнь в светящейся
рамке, а за ней мотала свое бессмысленное существование семья. И
таких семей — сотни. А фальшиво смеющихся в этот момент — тысячи
тысяч. Они переливались в мерцании пропитанного перегаром воздуха,
качаясь в ритме громкой музыки. Эта вечная ночь была упокоением и
обителью веселья для тысяч миллионов жителей города, простирающемся
под стенами огромного Дворца, где чинно правил Дьявол. Этот город
был его творением.
— Наверное, настал момент перебираться на следующий уровень. Как
ты думаешь? — произнес вор, обращаясь к своему прошлому
венценосному собеседнику.
Молчание в ответ его не беспокоило, и он поднялся с места,
подбирая рюкзак с золотом.
Три - число тех, кто творит святые дела;
Два - число тех, кто творит дела любви;
Один - число тех, кто творит абсолютное зло.
Или же абсолютное добро.
Хазама. Огромный континент, раскинувшийся на целое крыло Ската.
Города обвиты паутиной сверхскоростных магистралей, а в центре сети
расположился полностью автоматизированный кибергород, известный как
Сэнтум, — продукт передовых научных технологий. Приводимые в
действие космической энергией транспорты, многоуровневые здания,
колонны многоэтажек, держащие купол, что накрывает их город. Наука
развита до такой степени, что существование жителей упрощалось во
много раз. Жители Столицы купались в роскоши. Распластавшийся на
многие акры город горел и наслаждался своим величием.
