КАМИЛЛА
Италия. Резиденция Амати.
Сегодня должно было наступить обычное утро... Но что-то пошло не
так! Будто сама судьба решила нарушить привычный порядок вещей,
разбавив его нотками хаоса. Папа окинул меня сердитым взглядом.
Яркое солнце заливало комнату, безжалостно подчёркивая мой
растрёпанный вид. В его свете мои волосы казались ещё более
взъерошенными, а лицо — усталым и сонным. Знала, что ему не
понравится. Он терпеть не может, когда я плохо выгляжу или веду
себя неподобающе. Бросила на отца равнодушный взгляд и вернулась к
кофе с тостами. Вечно он придирается. Я молода, красива. Так почему
не могу жить на полную катушку? Подумаешь, подралась в клубе. Как
будто это большая трагедия. Да кому какое дело? Хотя… чёртовы
папарацци… Умудрились сфотографировать в моменте, когда я
набросилась на эту гадину…
Теперь вот любуюсь собой на первых полосах прессы. Лицо
перекошено, глаза выпучены, рот открыт, размахиваю руками и ногами,
и завершает картину посторонний парень, который оттаскивает меня от
соперницы! Признаю, образ на фото не соответствует образу нашей
семьи. Во всём виновата дурацкая девица со страшным лицом и
сальными волосами, свисающими с головы… Вспомнив её испуганное
лицо, самодовольно улыбнулась. Нечего лезть к моему мужику. Впредь
сто раз подумает.
— Сотри улыбку! — неприязненно рявкнул на меня родитель.
— И не подумаю, — пробормотала в ответ.
Ну и чего томит? Пусть уже наорёт, да, и дело с концом.
Разойдёмся каждый по своим делам с чувством выполненного долга.
— Я спать хочу. Пойду вздремну, — подняла на него утомлённый
взгляд.
— Мне надоели твои выходки! — по голосу чувствовалось, что отец
еле сдерживается.
Скандала не миновать.
Папа, отвернувшись, подошёл к панорамному окну и задумчиво
уставился на море.
— Я столько сил вложил, чтобы ты жила с комфортом!
Слава богу, начал, а то я думала, пока дождусь, ко мне старость
придёт… Улыбнулась и ответила на его реплику скучающим
взглядом.
— Всё пытаюсь понять, когда допустил ошибку в твоём воспитании?
Ты же была замечательным ребёнком! Даже сейчас, когда ты приносишь
в дом одни неприятности за другими, я не перестаю тебя любить! Но
несмотря на то, что ты любимая дочь… такие выходки неприемлемы! —
обернулся и строго посмотрел на меня. — Ками, ты хоть представляешь
последствия ночной выходки и во что она выльется?
Отложила поджаренный тост белого хлеба с сыром и прошутто и
посмотрела по сторонам. А ведь правда, этот дом построил папа,
когда умерла мама. Со словами: «Начнём всё с чистого листа,
зайчонок».
Мама ушла, когда мне было всего тринадцать, унося с собой
светлые дни моего детства. Лейкемия забрала Амелию слишком рано.
После её смерти мы с отцом продали наш дом и переехали в квартиру,
ожидая постройки нового особняка. В том доме мы больше не могли
жить, нам было слишком больно без неё. Отец и я пытались
поддерживать друг друга, храня воспоминания о ней. Для меня она
была воплощением праздника: устраивала чаепития с куклами, шила
наряды для Барби, играла в догонялки с нашими далматинцами. Они
были её любимцами и тоже не пережили утрату.
Для отца она была всем: поддержкой, тылом и вдохновением. Её
ласковый голос всегда успокаивал его после долгого рабочего дня, а
забота была как тихая гавань, в которую он возвращался, чтобы найти
утешение и покой. Она была его верным спутником, человеком, на
которого он мог положиться во всём, и без неё его мир потерял
равновесие.
Новый дом был построен величественным, в лучших традициях
итальянской архитектуры. Изящный особняк с арочными окнами,
терракотовой черепицей и колоннами, оплетенными виноградными
лозами. Внутри всё было дорого и изысканно: мраморные полы,
хрустальные люстры, элегантная мебель из тёмного дерева. Но,
несмотря на всю его красоту, он казался чужим и холодным. Здесь не
было духа мамы, её тепло не пропитало стены. Отец пытался начать
новую жизнь, оставив боль позади, но этот дом так и остался для нас
безликим и чужим, пустым без её присутствия.
