Этот дом был слишком велик для нее, одинокой старухи.
Три этажа, включая цокольный, где располагались сауна и бассейн. Девять комнат, четыре ванные, зимний сад и терраса размером со школьный спортзал. В нем могла бы обосноваться семья из десяти человек, начиная с прабабки и заканчивая ее правнуком-грудничком. Клавдия же была единственной его хозяйкой!
Дом построил ее сын Рома. Он мечтал о большой семье и собирался ее завести. Уже и девушку на роль жены выбрал. И предложение ей сделал. И согласие получил. И свадьба их должна была вот-вот состояться. Но произошло страшное – Рома погиб. Разбился на машине, когда ехал в свой новый загородный дом, чтобы проверить, все ли там готово. Молодые собирались заселиться в него сразу после свадьбы – провести брачную ночь и несколько дней медового месяца. Сам Рома хотел остаться на весь месяц, поскольку не любил путешествия и боялся летать, однако его невеста мечтала о романтических Мальдивах, и он купил путевку, собираясь вручить ее жене сразу после свадьбы. Рома любил делать сюрпризы!
Свадьба не состоялась. Как и поездка к океану. А дом, возведенный для большой семьи, стал обителью одинокой старухи.
Чтобы не сойти в нем с ума, Клавдия пригласила пожить вместе с собой Ромину невесту и свою близкую подругу. Но даже для троих особняк был слишком велик. Знакомые ей говорили: продай его. Зачем тебе такие хоромы? На их содержание уходит слишком много денег. Но она не желала этого делать. Рома столько души вложил в этот дом, что стены, казалось, пропитались его энергетикой. Здесь Клавдия иногда чувствовала незримое присутствие сына. Особенно в первую неделю после похорон. А когда вдруг, ни с того ни сего, открывалась дверь, или падала какая-то вещь, или тюлевые занавески подрагивали, будто от ветра, Клава думала – Рома по дому ходит.
Она хорошо помнила, как сын впервые привез ее в особняк, тогда еще строившийся. Вошли внутрь, и Рома принялся водить мать по комнатам, пока без окон и дверей, и взахлеб рассказывать, какими их видит. Говорил, останавливаясь то у одного проема, то у другого:
– Вот тут будет столовая. Просторная, чтоб в центре ее поместился огро-о-омный стол, за которым можно будет собрать всю большую семью. А здесь детская. Для мальчика или мальчиков. Со спортивной стенкой и большой железной дорогой в углу. А девчачья спальня будет находиться вот здесь. Потому что вид из окна чудесный. Я так и представляю, как моя дочь стоит по весне у окна и смотрит на цветущую черемуху. Видишь, мама, те деревья за нашим забором? Это как раз черемуха…
– Да подожди ты с детскими! – одергивала его Клавдия. – Может, у вас еще не получится завести ребятишек.
– Свои не получатся, чужих усыновим. Я хочу, чтоб мой дом наполнился детскими голосами.
Однако дом наполнился не ими, а горьким плачем Клавдии. Невеста Ромы, конечно, тоже горевала, только что такое ее боль по сравнению с материнской… Мужа молодая женщина себе еще найдет, а другого сына у Клавдии уже не будет.
После гибели Романа ее каждый день посещали мысли о смерти. Но Клавдия не мечтала о ней, просто много думала. И очень часто представляла. Пожалуй, это стало главным развлечением несчастной матери. Клавдия продумала все до мельчайших деталей. То, как она умрет. В каком гробу она будет лежать. А после – под каким памятником. Хотелось светлый, гранитный. И чтоб на нем был высечен определенный портрет. На нем она очаровательна, задорна, в шляпке с пышной розой. Такой ее сфотографировал Рома, когда они отдыхали в Ялте, и этот снимок стал их любимым.
А умереть Клавдия «планировала» от сердечного приступа. После бокала хорошего вина и сигаретки почувствовать боль в груди, зажмуриться и – умереть. Но не раньше, чем через пять лет. Пока она чувствовала себя еще полной сил. Вот только сегодня что-то расклеилась. И физическое состояние оставляло желать лучшего, и моральное. Давление скакало весь день, а на душе тяжело было.
