– «Магия призвана поддерживать Равновесие мира…» – повторил задумчиво Альдред.
Шаг за шагом кружил он, всматриваясь в лицо бедняжки. Словно волк, что ищет слабое место и ждёт удобного момента для атаки. Недалеко от истины.
– Это цитата из Дюжины Столпов. Слышала, наверно?
Строка из священных писаний стала догматом Инквизиции. Без его упоминания не обходится ни одна профилактическая беседа с магами. Так и сейчас.
Девка не отвечала. На ней не было лица. Пустые глаза уставились в одну точку.
Ничего страшного. Таких, как она, Альдред расколол немало. Это его работа – и вполне обыденная.
Инквизитор хмыкнул, заложил руки за спину. Чуть сгорбившись, продолжил обход. Он дал ей время поразмыслить над церковным законом. И снова тишина.
Зарёванная, та лишь пускала пузыри носом и жевала губы, думая о своём. Бедняжка стояла на стёртых коленях. Из-под струпов подтекала сукровица. Гранитный пол плющил кости, доставляя боль. До онемения. Спина скривилась и напоминала знак вопроса.
Альдред остановился, притопнув. Гул разошёлся по залу.
Чародейка вздрогнула и округлила рот в испуге. Инквизитор сделал шаг навстречу.
На лице – ни единой эмоции. Взгляды их пересеклись. Он наклонился к магичке и строго потребовал:
–… Так выполни свой долг.
Бесполезно. Волшебница засопела и отвела глаза. Ушей Альдреда коснулся жалобный скулёж.
У себя в голове он прокручивал разговор, состоявшийся накануне с ментором…
– Верховный ещё не сообщил, кто мне достанется?
– Тебе повезло, что я в экзаменационной комиссии! – смеясь, отвечала та. – Можешь не волноваться, трудно не будет.
Открыто никто такое не обсуждает. Они заперлись в кабинете, строго тет-а-тет. От греха подальше.
– Кто это?
– Девчонка. Новичок ещё совсем. Её в Круг привезли всего пару дней назад. Из деревеньки где-то у чёрта на рогах.
– И как она умудрилась попасться? – призадумался Альдред.
– А, мамонька у неё набожная оказалась. Даже слишком. Настучала в приход, что её дитятко видит осознанные сны… Ну, это полбеды. Хуже всего, у девчонки жилы горят мистическим зелёным огнём.
– Весело, – отозвался тот, слегка напрягшись.
Задача перед ним вырисовывалась все интереснее.
Ментор не осуждала. Они оба знали, чем чревато возиться с магами этой ветви.
– Рано переживать. Говорят, у страха глаза велики. Она не опасна. А твоё дело малое. В общем, с визитом долго миротворцы ждать себя не заставили. Девка ветками замахала. Наших это не впечатлило.
– Больно надо разбираться с тонкой душевной организацией! – отозвался Альдред и усмехнулся, скрестив руки на груди.
– Ну да. Её просто скрутили и отправили к нам. – Наставница уселась на краешек стола и хлопнула себя по ляжкам. Основные сведения она выложила.
– Есть на неё досье?
– Пока пишется. Хотя, казалось бы, не о чем…
– Заселили её уже в общежитие? – осведомился воспитанник.
Она причмокнула губами и сказала:
– Нет. У неё даже своей оранжевой хламиды нет, о чем ты! Рано пока.
– Может, швее и не придётся заморачиваться. – Альдред шутил, и как всегда – черно. Хотя на сей раз ему стоило бы держать рот на замке.
– Какой ты добрый у меня! – осуждающе бросила наставница. – Так не пойдёт!
– Знаю-знаю, – увещевал её Альдред, вскидывая вверх предплечья. Спорить со старшей бесполезно. – Где она сейчас?
– В карцере на нижних уровнях, где ж ещё. Помаринуется, пока не понадобится.
Через это проходил каждый маг. Камера-одиночка. Кромешная тьма, а в ней – только крысы, вши да постельные клопы. Неволей всхлипнешь, зарыдаешь…
Деревенской с трудом верилось, что жизнь так резко изменилась. Это ещё что – её заложила собственная мать! Чародейка надеялась, что просто спит.
У неё из головы не выходило сказанное матерью. Абсурд…
«Так будет лучше для всех, Эдени!» – заявила старушка тогда. Нагло, прямо в лицо зарёванной дочери. Матушка была искренне уверена в собственной правоте.
