Был месяц апрель – не лучшая пора для купания. Светило солнце, иногда грело – в те моменты, когда стихал прохладный ветерок. И все же идея зайти в воду и получить от этого удовольствие выглядела, мягко говоря, непродуманной. Но люди купались в звонкой речушке недалеко от старинного каменного моста.
Глубина реки не позволяла окунуться с головой: слишком мелко. Белокурый паренек с добродушной физиономией делал страшные глаза, приседая по шею, выскакивал из воды, энергично растирал грудь и подмышки. Еще один, постарше, кряжистый, с редкими волосами и широким лицом, забрался глубже, поплыл вразмашку, но задел ногой корягу, стал прыгать, чертыхаться.
С берега донесся женский смех. Окраина немецкого городка Ханнесбурга – восточного пригорода Берлина – казалась вымершей. Молодые липы обрастали крохотными листочками. В районе моста теснились дома в стиле фахверк, с островерхими крышами, с вынесенными наружу опорными элементами. Окна в домах были зашторены: местные жители предпочитали не высовываться.
По неровному берегу бродили автоматчики в форме военнослужащих Красной армии. Осанистый старший лейтенант в расстегнутой форменной куртке швырял в воду плоские камешки и насвистывал «Марш веселых ребят» Исаака Дунаевского. Мирное течение жизни нарушал только гул канонады на юге.
Образовался и нарастал мотоциклетный треск. Купальщики продолжали резвиться. Под небольшим обрывом сидели двое – коротко стриженный молодой майор в кителе и девушка с погонами лейтенанта. Воротник гимнастерки расстегнут, на плечи наброшена фуфайка, волнистые волосы растекались по плечам.
– Эй, мужики, не околели еще? – звонко крикнула девушка и засмеялась. – Чай, не май месяц!
– Все в порядке, Лизавета Петровна, май на подходе, а мы закаленные! – отозвался добродушный блондин. – Полны, так сказать, задора и огня! Или вы боитесь, что мы себе чего-нибудь застудим?
– Да мне нет дела, что вы там застудите! – засмеялась девушка. – Проверять не буду, пусть другие проверяют! Но учтите, сопли и температура не избавят вас от несения службы!
– Ладно, уговорили: хорошего помаленьку. – Приземистый крепыш выбрался из воды широкими шагами. – Получили заряд бодрости, можно и к печке… Лизавета Петровна, царица вы наша несравненная, ну-ка отвернитесь!
– Чего это я должна отворачиваться? – фыркнула девушка. – Что ли я трусов по колено никогда не видела?
– А он их снимет! – захохотал блондин и тоже стал бочком подбираться к берегу.
– Ой, мамочки, – сказала Лизавета и картинно прижала ладошки к глазам. Крепыш не стал раздеваться догола, закатал трусы по самое место, откуда росли ноги, стал отжимать сильными руками.
Мотоциклетный треск нарастал. Что-то неуловимо менялось в окружающем пространстве, сгущалось напряжение.
Майор переглянулся с осанистым старлеем. Тот отвернулся и швырнул великолепный «блин», тот пропрыгал почти до противоположного берега.
– Браво, Денис! – Лизавета захлопала в ладоши. – Ты непревзойденный метатель!
– Мечтатель он, а не метатель, – засмеялся белобрысый паренек.
Лизавета покосилась на сидящего рядом майора, облизнула губы. Тот сдержанно кивнул стоящим в отдалении автоматчикам – те курили и делали вид, будто их ничего не касается. Майор широко зевнул и наложил на лицо отсутствующее выражение.
С севера, по дороге, петляющей вдоль берега, приближались мотоциклисты. Колонна вывернула из-за пригорка, теперь катила в облаке пыли. В подразделении было семь или восемь машин – складки местности не позволяли точно пересчитать. Тяжелые «М-72», скопированные советскими конструкторами с немецкого образца БМВ R-71. К каждому мотоциклу крепилась коляска, в ней сидели бойцы с ручными пулеметами Дегтярева. Пилоты маневрировали по изгибам проезжей части. У бойцов мотоциклетного подразделения были неподвижные лица, сами они покачивались в такт движению.