— Папа!
Малышка вырывается из рук. Бежит по дорожке, оставляя плед, в
который была укутана. Ботинки мы где-то потеряли. Пришлось надеть
на тоненькие ножки три пары моих носков и нести принцессу на руках.
Теперь она этими ножками шлепает по лужам. Спешит так сильно, что
даже забывает придерживать свитер, который намокая начинает
путаться в ногах.
Вокруг дома машины полиции. Проблесковые маячки бросают осколки
света, которые отражаются в бездонных лужах. Толпа мужчин стоит под
импровизированным навесом. Все сосредоточены. Уткнулись в карты.
Подсвечивая фонариками, изучают местность.
— Папа, Папочка!
— Группа номер три пойдет… — один из мужчин, услышав плач ребенка,
оборачивается.
Высокий, темноволосый. С ямочкой на подбородке, которую я никогда
не забуду.В моем сердце проворачивается стрела, когда я его узнаю.
Она мешает сделать вдох.
Но меня он не замечает. Серые глаза вспыхивают, поймав в фокус
маленькую девочку. По его лицу проносятся, сменяя друг друга,
несколько выражений - изумление, неверие, гнев, облегчение,
радость.
Его волосы растрепаны, словно он руками пытался упорядочить мысли.
Пуговицы на пальто застегнуты невпопад. Он забывает, что в руке
телефон. Роняет его на бетонную плиту, бегом бросается к девочке и
подхватывает на руки. Она крепко цепляется лапками за его шею, а
он, закрывает глаза. Быстро прячет лицо в белоснежных кудряшках, но
я успеваю заметить блеснувшую влагу. Его руки со скрюченными
пальцами, напряженными и словно изломанными сжимают маленькое
тельце.
— Папочка, только ты меня не лугай — ревет малышка. Оказавшись в
руках папочки, она снова нежная девочка, а никакая не воительница.
— Не лугай, пазалуста, я случайно! Там сыски были и цветочки, а
потом я хотела венуться быства-быства, чтобы ты не волновался, а
потом ночь, а в кустах кто-то был, собачки вышли…
Все вокруг умиляются и медленно выдыхают. Кто-то по рации дает
отбой, кто-то закуривает сигарету и передает по рядам флягу. А я
стою, и злость заливает глаза. Иду, чтобы высказать всеЮ что думаю
о таких прогулках родителям, но останавливаюсь, когда мужчина,
обнимающий девочку, выглядывает, чтобы посмотреть кто притащил его
чудо.
Мужчина, который казался мне надежным. Он был нежным и заботливым.
А на самом деле он даже не рассказал мне про то, что у него есть
ребенок! И может даже жена! И этого ребенка они успешно
потеряли!
Я нашла девочку в глухом лесу, где она пыталась кормить печеньем
шакалов. Прижимала к себе дикую псину, попутно рассказывая о пользе
злаков. Абсолютно бесстрашная, никто не объяснил, что мир — опасное
место и разрешили гулять в зимнем, мать его, лесу! Спасибо, что мы
на юге живем, а не в Воркуте. Кажется, пора сваливать. Потому что я
снова разозлюсь и прокляну всех на…
— Тетя Ведьма! — обнимающая отца девочка распахивает глаза и
вспоминает обо мне. — Папа! Папа! Она настоящая ведьма! Умеет с
лисами лазговаливать и с лесовиками длужит! Обещала меня научить
валить зелье невидимости!
Не успеваю сбежать, отец поворачивается и обращает внимание на
меня. Серые глаза вспыхивают, когда узнает. Рот кривится, хочет
что-то сказать. Снова меняются выражения лица. Только никакой
радости и благодарности мне не достается. Делает шаг ко мне.
Предупреждая расспросы, начинаю быстро рассказывать:
— Нашла на поляне. Играла с шакалами. С ней все в порядке, только
проголодалась и промокла. Я лес знаю, поэтому вывела ее.
— Тетя ведьма сказала, что ей во сне плиснилось как я заблудилась!
— хвастается мелочь. Договаривались же, что секрет!
— И поэтому она пошла в лес? — спрашивает у дочери, а смотрит на
меня.
— Шакалы выли, — пожимаю плечами.
— И ты пошла в лес? В три часа ночи? — в глазах опасные
искры.
