Терпеть не могу шампанское. Лучше уж
какое-нибудь вино. Даже белое, даже кислое. Но, так как я сижу
возле самой именинницы, не поднимать бокал за её здоровье, а ещё
хуже, не допивать до дна – не получается.
Сегодня, в просторном банкетном зале
самого лучшего ресторана нашего небольшого, всего на сто тысяч
человек города, мы празднуем выход дорогой коллеги, Марии
Фёдоровны, на заслуженный отдых. Мы – это полностью женский
коллектив детского садика номер пять. Видимо, не желая портить
уютную женскую атмосферу, Мария Фёдоровна пригласила ещё нескольких
близких подруг и родственниц. Которым тоже плюс-минус, около
семидесяти. То ли у этой части приглашённых тоже не нашлось
сопровождающих в мужском роде, то ли наученные опытом к столь
мудрому возрасту, женщины решили их не брать.
Многим известно, что мальчиков
рождается больше, чем девочек, но к семидесяти годам всё как раз
резко наоборот. Если привести на сорок женщин пять мужчин, не факт,
что домой эти пять уйдут с теми, кто их привёл.
По этой причине или по другой, но
сидим мы чисто женской компанией. А шампанское, как в песне, льётся
рекой.
Ах, да. Мне не семьдесят. Смело
минусуем половину. С хвостиком. Мне двадцать восемь.
Но реки шампанского, похоже, больше
всего раздражают именно мой мочевой пузырь. Попрощавшись с
именинницей и другими гостями, пожелав ей отличного заслуженного
отдыха и попросив не забывать нас, попутно улыбаясь и отказываясь
от новых бокалов с ненавистной шипучкой, настойчиво продвигаюсь к
выходу.
Вокруг царит оживление. Кто-то
помогает виновнице торжества собирать оставшуюся закуску, кто-то
вызывает такси, кто-то советует новой подруге надёжное средство
против колорадских жуков на даче, а кто-то всё ещё пьёт чёртово
шампанское.
Только молодые официантки быстро
убирают наконец-то освободившиеся столы.
Я вызов такси оставляю на попозже,
так как мой мочевой серьёзно грозится сделать свою собственную
реку.
Пританцовывая, благо вокруг гремит
музыка, выскакиваю в коридор. Знаю, что туалет есть на первом
этаже. Но, как представлю, что нужно спуститься по длинной
лестнице, пройти ещё один коридор и отстоять очередь…
На первом этаже расположен
молодёжный бар, поэтому туалет пользуется большой популярностью.
Две кабинки из трёх всегда закрыты. И оттуда, если дождаться,
выходят по двое… Наверное, тоже людям не терпится. И ничего, что
парень и девушка. Мы все теперь такие раскрепощённые. Подумаешь,
пописали в один унитаз. Это культурнее, чем писать за углом. А мы в
культурном обществе живём. Прививаем эту самую культуру с детского
садика. У нас тоже в яслях мальчики и девочки ходят на горшок в
одном помещении.
Поэтому я очень нормально отношусь к
таким выходящим парочкам. Может, наши воспитанники встретились и
вспомнили про общий горшок.
В третью кабинку стоит очередь из
десяти человек, которые предпочитают писать по одному. И я в этой
очереди, даже пританцовывая, не выстою.
Если включить ещё не полностью
воздушную от пузырьков шампанского логику, можно предположить, что
туалет должен быть на втором этаже. В конце тёмного коридора, прямо
над тем, который на первом этаже. Общий стояк и всё такое.
Сильно танцующей походкой, со всё
убыстряющимся ритмом, почти на ощупь, нахожу нужную дверь.
Ура!!! Она открыта. Даже свет, пусть
и неяркий, горит в так нужном мне помещении. Вижу умывальник,
зеркало, всё, как и на первом этаже. Только запах очень приятный и
полы сверкают чистотой. Чтобы эту чистоту не подмочить в самом
прямом смысле, забегаю в гостеприимно распахнутую дверь кабинки.
Наплевав на все правила личной гигиены и стягивая на ходу трусики,
шлёпаюсь голой попой на кем-то заботливо опущенную крышечку
унитаза.
