Про летописца Нестора в своё время ходило много слухов, мол, берёт взятки за то, чтобы вписать чьё-то имя на скрижали истории. Сколько берёт, никто в точности не знал, потому что не пойман – не вор. А Нестор и в самом деле был мужиком скрытным и довольно скуповатым. Если уж кого-то вписывал в летопись, то с очень большим скрипом и после очень долгих уговоров.
Приходили к нему даже Александр Невский и Дмитрий Донской. Мы, говорят, герои общенационального значения, взаправдашние, и нет никаких сомнений в том, что место в истории нам обеспечено на сто процентов, тут и к бабке не ходи. А Нестор им: справочки, пожалуйста, предоставьте, да ещё чтобы печатями были заверены, что вы участники хрестоматийных легендарных событий. А то много вас тут таких ходит, а я один, и ошибаться мне нельзя. История мне этого не простит.
– Какие, к чёрту, справки?! Морда твоя бюрократическая! – возмущаются герои. – Ты на наши доспехи ратные посмотри – все иссечены вражьими саблями! А ранения, после которых простые смертные не выживают?! Вот тебе и подтверждение нашего героизма.
– Тут намедни ко мне Иван Грозный заглядывал, бородой своей сивой тряс да стращал лютой погибелью, если не уважу, – гнёт свою линию Нестор, – только для меня истина дороже: не вписал я его, душегуба. Пущай палкой замахивается на сына своего непутёвого, а не на меня, и не надеется на снисходительность. А вас, господа, может быть, и впишу, но… только после того, как буду иметь на руках заверенную справочку!
Задумались герои: где же им взять такие справки? К Кутузову обратиться – так тот может выписать документ только о Бородинском сражении, не больше. К маршалу Жукову вообще не суйся – он не только бумагу не даст, да ещё в шею вытолкает, такой у него характер скверный.
– Может, у псов-рыцарей какой-нибудь документ выправить? – размышляет Александр Невский. – Так ведь я их всех перебил поголовно, хоть бы одного на развод оставил!
– А мне как быть? – чуть ли не рыдает Дмитрий Донской. – Хоть я и не всех татаро-монголов извёл, но что с них взять – они же поголовно неграмотные, да и письменности у них отродясь не было…
Так и не внёс их Нестор в свои летописи. А внёс только тех, кого сам пожелал. Но на каких условиях – об этом история умалчивает. И мы глубокомысленно промолчим. А что тут ещё, скажите, прибавить?
