— Кто из вас отец, — обратилась я к
двум крупным мужчинам, сидящим в зале ожидания.
— Я!
— Ваша жена родила замечательную
девочку, — от волнения мужчина провел по бороде ладонью и хрипло
спросил:
— Как она себя чувствует?
— Как женщина, которая только
произвела на свет младенца, — я еще не отошла от неприятного
инцидента, но потом выдохнула и сказала мягко. — Не переживайте,
все в норме, она под контролем квалифицированных медиков.
— Угу… а к ней… ним можно?
— Конечно, только сначала нужно
надеть халат, бахилы и маску.
— Хорошо, я готов.
— Тогда, следуйте за мной.
— Постойте, — воскликнул, вскакивая
с места, амбал, который и являлся причиной моего плохого
настроения. — А я?
— А Вы тоже отец? — спросила я,
вздернув вопросительно брови.
— Нет, но я дядя.
— А дяди ожидают в фойе, — глядя на
него немигающим взглядом, нагло захлопнула перед ним дверь. «Так
ему!» — сказала себе, удовлетворенно улыбнувшись, что уделала его,
хотя бы таким образом.
— А вы злопамятная, с виду и не
скажешь. Со всеми так себя ведете? — задал мне вопрос Арсоев, пока
мы шли за халатом и бахилами.
— Нет, только с теми, кто руки
распускает и думает, что ему все дозволено, — серьезным тоном
ответила я.
— Ясно… одобряю…
Освободившись, пошла перекусить в
кафе, взяла булочку с чаем. Подсела за столик к девчонкам, а там
уже вовсю обсуждения идут. Отщипнув от булочки сверху,
спросила:
— О чем сплетничаем?
— Не о чем, а о ком. И не
сплетничаем, а обсуждаем, — ответила Ася.
— Ой, ну это в корне меняет дело,
конечно, — маленькими щипками отправляла воздушную булочку себе в
рот. — Ну, рассказывайте, хочу принять участие в обсуждении, если
тема мне понравится.
— Братьев Аросевых обсуждаем, —
ответила Ира, и я чуть не поперхнулась булочкой.
— И что именно? Выяснили, что они
неродные, или обсуждали наглость и бестактность одного из них?
— Ты что, их знаешь? — вылупились на
меня три пары глаз.
— Нет! Можете успокоиться, я их,
слава богу, не знаю и знать не хочу.
— А почему тогда у меня сложилось
такое впечатление, что ты говоришь нам неправду. М-м-м… Марина? —
спросила дотошная Карина.
— Вспомнила, как этот… «дядя», чтоб
ему пусто было!
Когда утром шла по корпусу, мацнул
меня за попу, больно сжал своей лапой и сказал: «Красавица, до
скольких у тебя смена? Я заеду за тобой. Страсть как люблю
медсестричек в халатиках».
«А ну, убрал свои корявые пальцы от
меня, козел!», — прошипела я, чтобы не привлекать ни чьего
внимания. В удивлении, словно не ожидая отпора, отпрянул от меня, и
его ладонь разжалась. А я пошла дальше, не показывая вида, что сама
в шоке от такой бестактности. До меня донесся разговор.
«Ты слышал?», — обратился он,
видимо, к подошедшему.
«Что слышал?», — поинтересовался
тот.
«Она меня козлом назвала», —
ошарашенно сказал «дядя» и в конце хохотнул.
«Поздравляю, брат, кто-то же…», —
усмехнулся собеседник.
— Я удалилась на приличное
расстояние и уже не слышала окончание диалога братьев…
С утра открыв глаза, повернул голову
направо. Вспомнил, что вчера я приехал не один, а с крашеной
блондинкой, которую подцепил на вечеринке у своего товарища.
Приподнявшись на локтях, полусонно рассматриваю ее татуированное
тело… Мать твою… спина забита полностью, словно она «якудза».
Девица вообще не в моем вкусе, но формы у нее шикарные, особенно ее
аппетитная попа. Я питаю к женским сочным попкам особую любовь.
Откинув простынь, встал с кровати, перешагивая через ворох одежды.
Черт, вот это я повеселился. Остановился, посмотрел на единственную
деталь на своем теле, приподнял запястье с часами и поднес к
глазам.
— Черт… — произнес я и пошел в
ванную.
