Честно говоря, о том, что первая четверть учебного года будет
паршивой, я знал уже давно. Истекали контракты с некоторыми
крупными спонсорами, департамент образования настаивал на хороших
показателях в олимпиадах, поставщики оборудования и школьной мебели
начали наглеть и поставлять явный неликвид. И это лишь самые
крупные задачи, которые нужно было решить к концу октября. Были
проблемы и помельче: увольнение части преподавательского состава в
качестве бойкота лично мне; зарвавшиеся старшеклассники, постоянно
попадающие на передние полосы новостных лент со своими выходками;
их родители, являющиеся акционерами моей частной школы и требующие
особого отношения к их двухметровым дитяткам.
Я был директором школы больше пяти лет, и все эти проблемы
периодически уже возникали. Ничего нового, да, но моей голове от
этого было не легче.
Допив утренний кофе, я наметил себе план работы. Конечно, для
этого стоило подключить ассистентку, но она сидела в приемной
совсем для других нужд. В ее обязанности входило быть красивой и
соглашаться. Или не соглашаться - это уж как я решу. Это была моя
школа, и я здесь был главным. Я и мои желания.
Я успел сделать несколько звонков спонсорам и обсудить с ними
обстановку, когда в кабинет ворвался Эд, тяжело дыша и одергивая
пиджак. Он что, бежал прямо от своего кабинета, спасаясь от
преследовавших его учениц? Такое бывало, когда он только начинал
работать в школе - его смазливое лицо не оставляло шансов
малолетним дурочкам.
Эд без приглашения повалился в гостевое кресло и ослабил
галстук.
– Костяныч, мать твою, ты где свои мозги оставил?!
Я, вообще-то, таких вольностей по отношению к себе не позволял
никому. Но с Эдом мы ходили в один спортзал и как-то незаметно
сдружились. Он был лучшим историком в стране, и я переманил его в
свою школу за огромное количество плюшек. И он, надо сказать,
окупал вложенные в него затраты.
– Ты сейчас о чем?
– О том, что нанимать стриптизершу в качестве учителя это
перебор даже для тебя, чувак.
Я нахмурился. По школе шастала стриптизерша, а я узнал об этом
спустя три часа после начала занятий?
– Не въезжаешь? - продолжил Эд. - Преподаватель английского -
она себя так назвала. Одета так, что... ей бы вместо школьной доски
в кабинете пилон поставить. Выглядела бы куда органичнее.
– Бля-ять! - простонал я.
Этого ещё недоставало! Новая англичанка, черт побери.
Неделю назад мне позвонил один хороший товарищ и слезно умолял
ему помочь:
– Мне нужен этот сталелитейный завод, бро! А для этого надо
умаслить одного старого хрыча. Вокруг него все вьются, подкупают,
развращают, а он - кремень! Но я узнал о его ахиллесовой пяте -
дочке. Ей что-то около 22-23 лет, никак работу не найдёт. Училкой
английского хочет быть. Возьми к себе, а, бро? Не в службу, а в
дружбу? За мной не заржавеет.
– Дружище, у меня элитная школа, - ответил ему я. - Мне большие
люди платят большие бабки не для того, чтобы их детей учила
английскому девчонка, которая не может найти работу. У меня только
настоящие профи.
– Бля, Костяныч, мне иначе никак, понимаешь? Без этого завода...
Может, все-таки, возьмёшь ее, а? Я ж не говорю «навсегда». Пусть
поторчит у тебя с месяцок, потом турнёшь с работы, как
профнепригодную. Она, кстати, красивая. Ноги длиннющие, и задница -
огонь!
Я мысленно закатил глаза. Лучше бы у неё мозг был огонь. На что
мне ее задница? Впрочем...
– Красивая, говоришь? - уточнил я. - Я мог бы взять ее
ассистенткой. Моя мне уже начала надоедать.
– Не, бро, девчонка принципиальная. Хочет нести знания в массы и
всё-такое. Ну, и папик ее не обрадуется, если узнает, что я ее под
кого-то подстелил, - друг хохотнул. - Возьми англичанку эту? Ты ж
сам говорил, что проблемы с персоналом, что увольняются.
