Виктория
— Я сделаю все, чтобы ты стала моей,
— вдруг говорит Стас и надвигается на меня, подходит ближе,
вынуждая меня отступать.
— Отпусти, — тихо хриплю, пытаясь
вырвать руку, за которую он меня ухватил.
— Не отпущу, Вика. И ты это знаешь,
— он прижимает меня к стене, а я отворачиваюсь, чувствуя, как
липкий страх расползается по всему телу.
Стас склоняется ко мне ближе, почти
касается шеи и вдыхает. Шумно втягивает мой запах, вынуждая
поморщиться от отвращения.
— Не нравится? — рычит он. — Тебе
всегда не нравится, что бы я ни сделал!
Он сжимает мою руку сильнее, а я
стараюсь не кричать от боли, хотя она практически ослепляет
меня.
— Ты все равно моей станешь, поняла?
С отцом сегодня же поговорю. Мне надоело ждать.
Он отталкивает меня, как безвольную
куклу и выходит из комнаты. Я же, едва за ним закрывается дверь,
оседаю на пол и прячу лицо в ладонях. Уверена, отец даст ему добро.
Согласится отдать меня своему сыну, потому что я ему никто.
Приемная дочь, которая только топчется под ногами.
Не знаю, что мне делать. Была бы
жива мама, мы бы обязательно что-то придумали, но она умерла
полгода назад. Именно тогда и начались откровенные приставания со
стороны Стаса. До этого он обходил меня, намекал, дарил подарки и
старался обратить на себя внимание не как на сводного брата, а как
на мужчину. Некоторое время мне это даже нравилось. А потом я
поняла, какой он самом деле: жестокий, циничный и одержимый…
мной.
Любые попытки уйти от сводного брата
и мужа матери заканчивались провалом. Стас неизменно возвращал меня
обратно, а отец отчитывал. Говорил, что я не имею права уходить, не
могу подставить под удар его репутацию. И я оставалась, терпя Стаса
снова и снова, запирая комнату на замок и опасаясь, что однажды его
слова перейдут в действия, и тогда я просто не выдержу.
— Виктория!
Крик отца заставляет меня вздрогнуть
и встать, лихорадочно стереть с лица слезы и поспешно выйти из
комнаты.
— Да, папа.
— Жрать приготовь и на стол накрой.
У меня гости сегодня будут. Уважаемые. И это… — он запинается и
обводит взглядом комнату. — Приберись тут.
Я лишь киваю и приступаю к работе.
Беру деньги, что оставил отец, и иду в магазин за продуктами.
Кассирша в магазине неподалеку сочувственно смотрит на количество
купленных продуктов, но я лишь улыбаюсь. Мне не впервые нести
столько всего. И никто мне не помогает. Ни Стас, который так сильно
любит меня, ни отец, заботящийся о том, что скажут другие. Я рабыня
в собственном доме и вряд ли что-либо могу изменить.
За готовкой и уборкой проходит день.
К вечеру я почти валюсь с ног, но таки доделываю то, что должна:
привожу гостиную в идеальный вид, богато накрываю стол, ставлю
купленные отцом несколько бутылок элитных напитков и отхожу,
довольная своей работой. Откуда у отца вдруг деньги на все это, я
не знаю, но предполагаю, что его бизнес пошел в гору, потому что
даже Стас в последнее время ходит слишком довольный.
— Все сделала? — голос отца гремит
позади меня, и я подпрыгиваю на месте.
— Да.
— В комнату иди, — приказывает. — И
чтобы пока не позову не выходила.
Я киваю и ухожу. Сама рада не
выходить. И чтобы меня никто не трогал. Закрываю комнату на ключ и
сажусь на кровать с книжкой, погружаясь в чтение. Отдаленно слышу
мужские голоса, но стараюсь не обращать на них внимание.
Правда, через час они стихают. В
квартире становится подозрительно тихо, но еще никто не уходил.
Видимо, играют в покер. Я продолжаю читать дальше, когда слышу
крик.
— Виктория!
Быстро отложив книжку, открываю
дверь и выхожу в гостиную. Натыкаюсь взглядом на незнакомого
мужчину. Он один. Сидит, опустив голову в экран телефона.
— Приготовь нам кофе, — просит отец.
— Покрепче.
