Пролог. Обмакни перо в радугу
Однажды, ближе к полудню очередной пятницы, мне позвонили из издательства. Секретарша с великолепной дикцией сообщила, что главный редактор хочет со мной поговорить, и сделать интересное предложение. Главреда я знал давно, еще по работе с ним в районах Средней Азии и Казахстана, поэтому без колебания согласился на заранее определенное время для встречи.
Юрий Михайлович встретил меня широкой улыбкой.
– Проходи-проходи, дрогой, – заговорил он по-деловому без излишних комплиментов, – у нас с тобой минут двадцать. Сначала излагаю тебе суть, далее – отвечаю на твои вопросы. Связь по телефону. И помни: у тебя всего месяц до сдачи материала. Вот твой гонорар, вторую половину получишь после завершения.
Я заглянул в конверт и, надо признаться, меня обрадовало его содержимое.
– Так-с, судя по деньгам, ты хочешь от меня чего-то неожиданного, нового – с чем мне еще не приходилось работать, так?
– Именно так, друг мой. У наших кинематографистов, отдельных товарищей, так сказать, есть идея снять эротический фильм. Ну, что-то наподобие фильмов этого Тинто Брасса. Знаешь, наверное, о ком и о чем идет речь?
– Интересовался, догадываюсь, – я улыбнулся
– Так вот, ты пишешь рассказ, а они уже по его мотивам, и с твоим непосредственно участием пишут сценарий для фильма. Как видишь, все просто.
– М-да… Озадачил ты меня, Михалыч.
– Надо написать так, чтобы рассказ этот в первую очередь понравился женщинам. Ты же знаешь – они наш главный читатель. Как там у Дидро: «Если хочешь написать о женщине, обмакни перо в радугу и стряхни пыль с крыльев бабочки». Так что, постарайся. Кстати, рассказ мы тоже напечатаем.
– Даже не знаю, что тебе ответить (я сделал паузу). Предложение действительно было неожиданным.
– Не дрейфь, старик. У тебя богатая фантазия, тебе это на раз плюнуть. Ты только начни, а там тебя понесет волна романтики. Могу дать подсказку, – Михалыч, хитро посмотрел на меня.
– Интересно?
– А напиши ка ты его, братец, в стихах и прозе. У тебя же отменная любовная лирика. Это будет наше российское «ноу-хау».
– Эротическим салютом, – иронично вставил я.
– Вот! Именно салютом – отечественным, самобытным фейерверком эмоций.
– Михалыч, ты меня радуешь. Когда я слышу – «русская идея», «русская женщина», «любить по-русски» – меня это вдохновляет.
– Вот и хорошо. Покажи этим доморощенным европейцам – какая она – эта русская эротическая проза: яркая, красивая, открытая, элегантная, нежная…
– Ну что же, деньги приличные, можно и потрудиться, как говориться, для души и тела. Только имей в виду, что красивая эротика может получиться лишь в том случае, если это будет честно. Ты меня понимаешь.
– Я согласен, дорогой мой.
– Раз так, то через месяц рассказ в стихах и прозе, – да с русской изюминкой – будет на твоем столе.
– Не сомневаюсь, – коротко ответил Михалыч, жестом давая понять, что моё время пошло.
Я вышел из редакции, окрыленный необычной работой…
Еще пару-тройку дней я обдумывал предстоящий сюжет: гулял в парке, в поисках впечатлений бродил по торгово-развлекательным центрам; подолгу засиживался на троллейбусных остановках, в кафе, стараясь домыслить наплывший сюжет; тупо смотрел в телевизор, не вникая в происходящее на экране; рано ложился спать и поднимался с рассветом. Словом, я настраивал себя на лирический лад с эротическим оттенком, или, наоборот.
