— Шеф, всё пропало!
С этой фразы начиналось почти любое
утро в последние два месяца. Наш новый начальник, Назар Евгеньевич,
вдруг стал олицетворением настоящего шефа. И хотя эта фразочка
означала лишь одно: в нашем молодёжно-подростковом центре снова
что-то стряслось, мужчина всегда на неё реагировал спокойно, как и
на то, что стал шефом в довольно дружном и молодом женском
коллективе.
На этот раз, опередив меня, в
кабинет внеслась Нина Васильевна. Она отвечала за часть секций, в
основном связанных с музыкой. Я протиснулась в кабинет к начальнику
следом, решив выждав удобный момент. Потому что меня только что
лишили права сказать коронную фразу первой. Это я должна была
сказать: «шеф, всё пропало!». Гипс, конечно, не снимают и клиента
нет, но есть зловещая бумажка с двумя полосками в кармане, которая
меня просто повергла в шок. С десяток других я оставила дома: зачем
всё с собой тащить? Тут и один тест красноречиво говорит о том, что
я беременна.
— Назар Евгеньевич! У нас не хватает
инструментов!
— Каких инструментов? — мужчина
устало вздохнул, снял очки и уставился на суматошную женщину,
которая сейчас кудахтала как курица. — Нина Васильевна, водички
попейте и всё спокойно объясните.
Женщина, метнувшись к столу
начальника, залпом выпила стакан воды, тряхнула головой и не мигая
уставилась на Назара Евгеньевича. Тяжело дыша, утёрла рот и уже
более спокойно продолжила:
— Украли! Барабана не хватает,
аккордеона. А ещё тарелки, похоже, тоже ноги отрастили.
— И где же эта беда случилась?
— Мне Юленька из «Юности» позвонила,
вся в слезах, не знает, что делать. Назар Евгеньевич, их коллектив
сегодня…
—...выступает на городском
фестивале, я знаю! — мужчина мрачно подытожил. — И больше таких
инструментов нигде нет?
Женщина отчаянно замотала головой, я
даже стала бояться, что та отвалится. Так рьяно и усердно Нина
Васильевна доказывала, что инструментов нет.
— Так, фестиваль будет через четыре
часа. Попробуем что-нибудь придумать!
Вот тут у нашего шефа, как всегда,
возникал нимб над головой. Нет, правда! Его суровый и несколько
брутальный вид сначала пугал, но вот когда подобно Супермену Назар
Евгеньевич принимался за работу, то сразу была видна его добрая
душа. И дети к нему липли как мухи на мёд, особенно мелочь.
Старшаки уважительно кивали, парни могли подать руку, что само по
себе диковинка, потому что чаще всего наш контингент взрослых ни во
что не ставит. И тут уже не в росте и суровости мужчины дело, а в
чём-то другом.
Нина Васильевна выбежала из
кабинета, наверное, направилась утешать Юленьку. А я осталась
сидеть на диванчике, поджимая губы и таращась на мужчину. Мой
заговорённый амулет скоро начнёт карман прожигать. Увидев меня,
Назар Евгеньевич вскинул брови и вопросительно уставился, будто
спрашивал…
— Александра Сергеевна, а у вас что
случилось? Психологические тесты украли? Или что?
Ну да, он знает меня как немного
растерянную, забавную и вечно суетливую Сашу, самую молодую
сотрудницу. Я ведь всего на один вечер стала своей сестрой Дашей,
знойной красавицей. Мой шеф провёл ту ночь с ней, а не со мной.
— Нет, ничего такого, Назар
Евгеньевич, но нам нужно поговорить!
Тяжело вздохнув, посмотрела мужчине
в глаза. Ярко-голубые, чуть насмешливые. Я снова вздохнула, во рту
пересохло. Как ему сказать, что он скоро станет папой?
Или так и спросить: шеф, папой будешь?
ДВА МЕСЯЦА
НАЗАД
— Саш, ну что тебе стоит? Это же не
так сложно…
Даша, изображая страдалицу, лежала
на кровати. Изображала, потому что я знала, что за моей сестричкой
водится такой грешок: увиливать от ответственности, когда ей этого
очень и очень не хочется.
