Мы невзлюбили друг друга с первого взгляда. Я -
треснула его деревянной погремушкой, он - вместо того, чтобы
разныться, выплеснул мне в лицо компот. Прошло двадцать с лишним
лет, а неприязнь между нами лишь усугубилась. Он называет меня
Пухляшом, хотя во мне всего пятьдесят килограммов, я же вынуждена
обращаться к нему «Шеф».
Да, шеф! Слушаюсь, шеф. Будет сделано, шеф!
Ты ещё поплачешь у меня… шеф.
- Пухляш! Не спи на работе, стейк сам себя не приготовит.
Улыбка двухметрового гада-шефа, склонившегося надо мной и почти
ласково треплющего меня за щёку, любому другому могла бы показаться
обаятельной. Я же знала - с таким оскалом он сожрёт кого хочешь и
даже не подавится. Особенно меня.
- Отстань, я не сплю.
Я врала - едва притулилась около стола, как склонила голову и
засопела. Кажется, мне даже успело присниться что-то приятное.
- Я вижу. Приготовь заказ, пока клиент не ушёл. Не даст чаевых
официанту - работаешь в этом месяце без премии.
Едва он отвернулся, так и не дождавшись моего «да, шеф»,
показала язык и достала из холодильника мясо. Что ж, если
представить на месте куска говядины Орловского, может, будет не так
обидно получить выговор на ровном месте.
Орловский - это мой босс. Точнее, шеф-повар ресторанчика «Стяг».
А если совсем точнее - Орловский Андрей Николаевич, шеф-повар, босс
и самая большая задница на свете. Сколько себя помню, он всегда
выводил меня из себя. Даже когда мы жили в разных городах,
умудрялся напоминать о себе время от времени. То шуткой, вскользь
сказанной во время того, как поздравлял меня по телефону с днём
рождения, а то и вовсе букетом из контрацептивов, присланных с
курьером.
Не было ни дня, когда я бы не вспоминала о том, что Орловский
существует на белом свете. Он просто не давал мне возможности это
забыть.
И вот теперь, когда его мать, по совместительству владелица
небольшого ресторана на окраине Санкт-Петербурга, пригласила меня
работать у неё, наличие Андрея рядом стало совсем уж каждодневным.
И он пользовался этим с лихвой.
Но в целом же я была очень благодарна за то, что работаю в
«Стяге». Кулинария была моей страстью всегда, Наверное, с тех самых
пор, когда мне было три года и я лепила куличики в песочнице,
рассаживала в круг кукол и кормила их ими, делая вид, что это
торты. Потом я стала читать мамины поваренные книги вместо того,
что задавали мне в школе, и не успокоилась, пока не выучила все
рецепты наизусть.
Следующим этапом стала выдумка новых кулинарных шедевров или
адаптация продуктов из списка к реалиям российской жизни.
И каково же было моё удивление, когда я поступила в кулинарный
техникум, и узнала, что Орловского снаряжают учиться не
куда-нибудь, а во Францию. И, по удивительному совпадению, именно
кулинарному искусству.
- Пухляш, ну? Стейк готов?
- Для медиум вэлла прошло слишком мало времени. И меня зовут
Рита! - огрызаюсь я, когда Андрей материализуется за моим плечом и,
заглянув через него, воззревается на кусок мяса, который я
переворачиваю, чтобы он не подгорел.
- Он дойдёт на тарелке, когда дашь ему отдохнуть перед
подачей.
В голосе шефа слышатся какие-то противные нотки, хотя, возможно,
мне это только кажется. А его близость нервирует. Не зря наше
знакомство два десятка лет назад началось с ударом погремушкой
точно в лоб Орловского. Сейчас мне тоже хочется чем-нибудь в него
запустить.
- Я повар, и я знаю, что я делаю!
Схватив сковородку за ручку, охаю, когда поверх моих пальцев
смыкается ладонь Андрея. Он настойчиво пытается снять стейк с огня,
я - точно так же настойчиво пытаюсь ему помешать.
- Отпусти, - шепчет он предупредительно мне на ухо.
- И не подумаю.
- Я шеф, и я знаю, что делаю, - передразнивает он
меня.
