Тихая комната, погруженная в уютный полумрак: слабый свет ласково играет бликами на стенах, рисуя причудливые узоры теней. Женщина бережно поправляет одеяло на сыне – маленьком мальчике с пухлыми щечками и доверчиво закрытыми глазами. Нежность заботы наполняет её взгляд, когда она склоняется над ним и шепчет тихие слова любви и спокойствия перед сном.
Но едва мальчик засыпает, тишину нарушает тревожное эхо голосов с улицы. Глаза матери мгновенно широко открываются от тревоги. Она бросается к окну, распахивая шторы и смотрит наружу. За окном оказывается необычно светло, для данного времени суток. Она видит, как из дома напротив выходит пожилая пара со страхом смотря на небо.
Сердце женщины тревожно сжимается. Её мысли мечутся между желанием узнать причину шума и страхом оставить спящего ребенка одного в этой неспокойной ночи. Страх неизвестности побеждает она решается на несколько мгновений выйти из дома, ведь если есть опасность ей нужно знать о ней, чтобы защитить детя. Выходя из комнаты, она оборачивается на сына и видит, как он начинает ворочаться, словно чувствуя ее тревогу, но продолжая спать, чувствуя надежность родного дома.
Выйдя на крыльцо, она замирает, видя необычную картину: из-за плотной завесы облаков, которые висели над деревней весь день, лился ослепительный, неземной свет. Он не был похож на свет молнии или пожара; это было мягкое, пульсирующее сияние, окрашивающее ночное небо в оттенки сапфира, изумруда и аметиста, заставляя обычные звезды меркнуть в его присутствии. Деревья, дома, даже замерзшая земля – все окуталось этим таинственным светом, преображающим привычный мир в нечто волшебное и пугающее одновременно.
Односельчане, привыкшие к обыденным ночам, теперь стекались к соседнему, их несло туда не любопытство, а инстинктивное понимание того, что центр этого божественного знамения находится именно здесь они крестились и перешептывались:
– Тот самый день настал!
Вся деревня спешила к дому повитухи Матрены Ивановны, в котором молодая жена охотника тихо стонала от родовых мук.
Мужчины переговаривались взволнованно, гладя руками свои бороды, переминались с ноги на ногу возле порога – никто еще не видел такого зрелища.
Дверь распахнулась сама собой, словно поток ветра подул из дома. Изнутри донесся крик младенца, пронзительный и чистый. Жители подняли головы к небу – прямо над крышей дома засеяла самая яркая звезда, осветив дом неземным серебристым свечением.
Роженица открыла глаза и улыбнулась впервые после тяжелых родов. Лицо ее было спокойно и радостно, будто она увидела ангела Божьего собственными глазами.
Повитуха вышла во двор с новорожденным на руках, глубоко вздохнула и благоговейно промолвила:
– Да будет благословенно детя это! Знаки небесные свидетельствуют нам… Душа чистая пришла на землю, чтобы спасти нас всех.
Толпа разразилась ликованием, застучала ногами, заплакала от счастья. Ребенок мирно лежал на руках Матрены Ивановны, с интересом поглядывая вокруг своими огромными карими глазами. Взгляд его был таким глубоким, таким проникновенным, что сердце каждого, кто смотрел на ребенка, наполнялось умиротворением и надеждой.
В ту же ночь собрались старики деревни возле её колыбели, чтобы выбрать ей достойное имя. Ведь имя для ребенка было делом ответственным – оно определяет судьбу и жизненный путь до конца дней.
Сначала говорили тихо, будто боялись потревожить младенца. Потом один старик встал и заговорил глубоким голосом:
– Пусть будет Светланой зваться! Будет душа ее чистой и светлой, как ясный полдень!
Но тут встала баба Агафья:
– Нет, не забывай старый, что детя не обычное родилось, значит и имя должно быть необычным!
