Шум тарелок и громких слов все не переставал доносится из-за позолоченных дверей, а я же все так же, как и час назад, смиренно и покорно сидел на ужасно неудобной скамье, постоянно ерзая с одного края на другой, в глупой надежде хоть немного скрасить свое положение. Мысли в голове все бегали друг за дружкой в надежде разгадать цель моего вызова к Государю: “Быть может поздравить меня с вступлением в коллегию? Хотя нет, не может быть, чтобы ему было до этого хоть какой-нибудь дело… О боже мой, а вдруг я перед ним в чем нибудь провинился?! Что если случайный завистливый дурак распустил дурной слух про меня? Кажется это все, вот и настала моя кончина, не застать мне улыбки моего отца с матерью по моему возвращению! ”. Только успел я сомнуть свою же шапку в жалкий комок толстым кулаком, как тут же двери из заграничного красного дерева отворились и из них показался мой верный и единственный приятель Казимир или же, как его именовали во дворе – господин Лещинский:
– Ну, что ты сидишь?! – удивленно шипел на меня он – Быстрее идем, Государь уже совсем тебя заждался!
“О нет, уже с самого начала я все напортачил, теперь мне точно шапка ни к чему!” еще больше нервничал я, треща зубами:
– Ты же говорил, что позовешь меня и чтоб я ни звука не издал за дверьми! – виновато оправдывался я
– И слушать не желаю, давай заходи скорее! – отмахивался руками дворянин и запихивал меня в дверной проем
Как только мое бренное и все вспотевшее тело коснулось яркого, но одновременно холодного, света свечей и огромных золотых люстр, все присутствующие в зале замолчали, а некоторые и вовсе перестали даже дышать. Столы, выставленные в форме квадрата, были накрыты десятками, а может и сотнями различных блюд и напитков, белоснежные узорчатые скатерти свисали до самых половиц, но а что касалось знати, что высиживала за столом, то их рты были удивленно открыты в настолько противной гримасе, что можно было разглядеть, что у каждого было во рту и все до единого хлопали глазницами в мою сторону. Лишь один единственный Государь не удостоил меня своим взглядом и только и делал, что с довольным лицом, аккуратно разрезал мясо на маленькие кусочки и медленно отправлял их в себя. Прошло еще несколько мгновений прежде чем я услышал первый противный шепот из-за стола:
– Кто этот фуфлыга? Я его впервые от роду вижу! – кряхтел старый пузатый шляхтич с рыжими волосами
Как только до моих ушей дошли его слова, моя спина тут же опала, а плечи с носом повисли вниз и после этого понеслось:
– А в самом деле кто этот недотепа?! – начал громко высказываться низковатый и тонкий мужчина с невыносимо высоким голосом – А ну ка пните его кто-нибудь под зад! Зигфрид, вот давай ты! Вышвырни его туда, откуда это чудо-юдо к нам пришло… – он выждал небольшую паузу, а позже кончил – На свиноферму!
Раздался громкий и омерзительный смех, который заставил меня знатно покраснеть и стоило мне только глянуть в собственное отражение в отполированном до блеска полу, то я увидел там самый что ни на есть помидор.
– Не тужки, я марать свои красивые сапожки не стану об его то зад, пускай лучше… – ехидно отвечал рыжий толстяк, но тут же был прерван, тем чей голос был в приоритете всегда
– Тишину хочу услышать! – громко, но и спокойно произнес Государь доедая свое мясо
Любой шорох был недопустим, ведь абсолютно все знали, что последует за нарушение слова Государя – смерть, это лучшее, что могло следовать за ним. Только серебряные столовые приборы коснулись стола, как он тут же бросил свой тяжелый взгляд на меня и сразу же после этого заговорил:
– Как я понимаю, вы тот самый человек, которого предоставила мне коллегия, это так?
