Со школой, да и не только с ней одной, Джимми решительно не повезло. Это в университет нужно проходить хоть какой-то предварительный отбор, – определиться с будущей профессией, ходить на подготовительные курсы, заниматься с репетиторами, сдать вступительные экзамены и, самое главное, иметь в жизни хоть какую-то цель. Обычная же образовательная школа на Марсе больше напоминала результат ловли рыбы сетью: в одном переполненном классе не по своей воле с утра до вечера страдали от скуки самые разные персонажи, которых объединяло вместе лишь то, что все они родились в пятьдесят третьем или пятьдесят четвертом году и имели несчастье проживать с родителями на марсианской станции Спутник. Эта научная база располагалась у подножия горы Олимп высотой аж двадцать шесть километров, именно так утверждали всезнающие взрослые. Никаких других достопримечательностей во всей округе не было.
Если была хорошая погода, то пока учитель писал что-то на доске, задние ряды дружно глазели в окно на самый крупный вулкан в Солнечной системе. Прямо на вершине горы, приблизительно в сорока километрах от школы, подобно маяку сиял купол станции противометеоритной защиты. Где-то в жерле этого давно потухшего вулкана находилась атомная электростанция, от которой тянулись по склону голубые нитки линий электропередачи, одна из которых, постоянно извиваясь и обрываясь, приползала непосредственно к Спутнику.
Отец Джимми работал в гражданской службе противометеоритной защиты, поэтому ему регулярно приходилось подниматься на Олимп и спускаться с него обратно. Каждый раз, когда Джимми замечал на горе блестящую движущуюся точку, он представлял, что именно в том вездеходе едет его отец. В те мрачные недели и месяцы, когда вокруг гигантского вулкана бушевали пыльные бури, успеваемость Джимми резко повышалась, и он догонял своих одноклассников по всем предметам.
Для Джимми все уроки протекали по одному сценарию: сначала сидишь трясёшься, что именно тебя сегодня вызовут к доске отвечать домашнее задание, и надеешься, что авось опять пронесёт, а затем ждёшь когда наконец-то раздастся звонок на перемену. Вырвавшись из класса на волю, пацаны начинали играть в коридоре в пятнашки чьим-нибудь свернутым в клубок грязным носком, а девочки самозабвенно визжали и прыгали через длинные скакалки. Впрочем, учителя по распоряжению ученых не обращали на буйство стихии никакого внимания до тех пор, пока невинные детские вакханалии не доходили до драк. Других развлечений кроме длинных перемен в школе просто не существовало. Чтобы дети от скуки хоть как-то пытались сосредоточиться на учёбе, на входе у них отбирали компьютеры и смартфоны, и кроме того, мальчишек сажали за одну парту с девчонками. Однажды историк признался ученикам, что на самом деле это не школа, а бесплатная камера хранения, куда родители сдают на день ненужных им детей, чтобы те не болтались по дому без дела и не занимались одни чёрт знает чем. И в этом мудрый учитель был прав!
Тоскливее всего Джимми сиделось на уроках биологии, на которых нудная училка закрывала жалюзи на окнах и включала голографический проектор. Все эти её амебы, лягушки, кузнечики и прочая земная живность выглядели для марсианских детей точно так же фантастично, как и киношные инопланетные пришельцы, только в фильмах эти твари бегали, прыгали и нападали, а на контрольной нужно было нарисовать устройство жабы в разрезе. Как-будто биологичка не знала, что на Марсе кроме людей больше никто не живёт. Причём как-то раз она сама призналась, что ни разу в жизни не держала в руках живой лягушки, а лишь однажды безуспешно пыталась вырастить из икринки головастика. Конечно, в школьной биооранжерее жили всякие там тараканы, ящерицы, мыши, и даже безвинно томился в клетке немой попугай, но все эти создания были какие-то вялые, только стайка полосатых рыбок неутомимо носилась по аквариуму. В общем, в школе нужно было хоть как-то продержаться до обеда, чтобы после продлёнки добраться домой до компьютера.
