Действующие лица:
Ярослав Гашек, чешский писатель
Ярмила Майер-Гашекова, первая жена Гашека
Александра Львова, вторая жена писателя
Ольга Фастрова (Ивонна), чешская писательница и журналистка
Франтишек Зауэр, друг и компаньон Гашека
Ярослав Панушка, художник, друг Гашека
Эмиль Артур Лонген, директор кабаре
Ксена Лонгенова, артистка кабаре, жена Артура Лонгена
Карел Нолль, комик, первый исполнитель роли Швейка
Климент Штепанек, литературный секретарь Гашека
Александр Инвальд (Лекса), хозяин трактира «У чешской короны»
Пани Инвальдова, жена хозяина трактира
Мареш, учитель
Сорокин, председатель Ревтрибунала Восточного фонта
Клебанова, член Ревтрибунала
Агапов, член Ревтрибунала
Пани Мюллерова, служанка
Паливец, хозяин трактира «У чаши»
Бретшнейер, тайный агент полиции
Баутце, старший штабной врач
Портной
Почтмейстер
Если труппа театра невелика, то можно поручить одному актеру играть несколько ролей. Например:
Ярмила Гашекова, Александра Львова, Ольга Фастрова – одна актриса.
Мареш, Сорокин, Почтмейстер, Портной – один актер.
Зауэр, Агапов, Бретшнейдер, Бауцке – один актер.
Ксена Лонгенова, Ася Клебанова – одна актриса.
Инвальд, Паливец – один актер.
Инвальдова, пани Мюллерова – одна актриса.
Ярослав Гашек идет по Вацлавской площади, или Вацлаваку, главной торговой площади Праги, сосредоточию модных магазинов и шикарных ресторанов. Там же располагаются редакции всех основных чешских газет, хорошо известных писателю. Внешность Гашека широко известна по фотографиям, но вот одежда, в которую он одет в этот жаркий день 25 августа 1921 года, достойна отдельного упоминания. На Гашеке русская рубашка, ворот которой вышит петухами. На голове выгоревшая фуражка с отчетливо заметными очертаниями снятой пятиконечной звезды. Гашек подпоясан ремешком, его наряд дополняют просвечивающие на заднице брюки. Он в стоптанной домашней обуви на босу ногу. Такое впечатление, что он на минуту вышел из дома, что недалеко от истины. В руках у Гашека пустой кувшин. Он рассеяно смотрит по сторонам, пока его взгляд не натыкается на старую оборванную афишу, наклеенную на стену.
Гашек. Надо же! Афиша сохранилась спустя полгода! (читает вслух) «Роман Ярослава Гашека «Осуду доброго вояка Швейка за светови валке». Первая чешская книга, переведенная на мировые языки! Лучшая юмористически-сатирическая книга мировой литературы! Победа чешской книги за рубежом! Первый тираж 100 000 экземпляров!». (вздыхает) Несбывшиеся мечты! Надо убрать, пока никто не видит. (Срывает афишу и небрежно сует ее в карман брюк). Однако в этом царстве чистогана я здесь чувствую себя как всеми брошенный годовалый младенец. Франта побежал по типографским делам, а Шуринька отправилась по магазинам. Сказала, что хочет купить мне приличные батёвки из сукна с кожаной подошвой. Я не люблю ходить по лавкам, поэтому сняла мерку с моей ноги и сама будет выбирать. Только для начала перемерит все модные шляпки, потом кофты, потом юбки и туфли. До магазина Томаша Бати вряд ли доберется к вечеру. Впрочем, какая разница? Денег-то у нас все равно нет, это она так, приценивается на будущее. Нельзя судить её строго. Шуринька неожиданно попала из военного коммунизма в капиталистический мир с его сверкающими витринами и кричащими вывесками. Немудрено, что ее головка закружилась от этого мнимого изобилия. Ничего, со временем разберется и увидит жалкую изнанку общества изобилия! Как по мне, военный коммунизм – куда лучше. Продуктов и товаров в магазинах нет, да и магазины давно закрыты. Никаких забот! Красота, не то, что на Вацлаваке, где все пропахло торгашеским духом. Гм! Как мне убить время? Загляну-ка я в редакцию «Чешского слова» (
