Город стоял в пробках. По каменской магистрали километры автомобилей замирали в ожидании движения. Там впереди на дорожной развязке был виден второй свод дорог, что тянулись выше скоростной магистрали. Дома зеркальные синеватые снаружи отражали мрачное сибирское небо. Ливень хлынул с небес, что так долго копился в серых облаках. И Смит видел, как лучи солнца пытались прорваться через пласты серых облаков. Светило лишь на пару минут озарило лавину машин, мокрую магистраль. Дождь усиливался, и солнце погасло во мгле фиолетово-сизых туч. Парень сонливо смотрел на эту картину урбанизированного пейзажа. Шум дождя, пробуждал иногда и раньше Смита ото сна, когда он ночевал в машине. В такие дни, он обычно спал на заднем сидении машины, подложив под голову сумку. Открывая глаза, он видел крышу своей машины, разглядывал обшивку автомобиля, разминал свои затекшие ноги после ночлежки в авто. Слышал, как постукивал дождь по крыше. Затем выходил из своего седана, и разглядывал в вышине серое тоскливое небо. Он был странником в разных городах. Он значительно больше проехал дорог, чем среднестатистические автомобилисты, которые каждый день спешат на работу и обратно в своем лишь городе.
Сейчас же он находился в сплошном потоке машин, что с рубиновыми фарами озаряли хмурый день, переходящий на сумрак. В автомобиле мерцали лишь электронные часы. Еще вчера почти в это же время он находился в Омске, и по навигатору двигался на восток к дому. Столько дорог было пройдено и оставлено позади.
Смит не испытывал сейчас ни радости, ни злости, ни сожаления, ни теплоты, ни холода. Душой овладевало лишь одно чувство – равнодушие с привкусом мудрости о том, какая бывает эта жизнь. Встречались и хорошие, и злые люди. Иногда люди делали ему добро, иногда вредили. Смит привык носить с собой оружие. Это был армейский нож, который он носил в пути в сумке. Это оружие самообороны трижды спасало его от нападения. Первый раз на него напали наркоманы, когда он работал в такси. Они были злы, потому что не получили тайник с заначкой, потому один из этой троицы полез драться с водителем. Словесно Смит предупредил его, что у него есть оружие, и тот образумился.
Второй инцидент произошел со Смитом почти ночью, когда в пригороде Екатеринбурга он взял в свой автомобиль попутчиков. Это были двое мужчин. Они были пьяны и громко разговаривали. Затем один из пассажиров напал на Смита, ударив его кулаком по лицу. От такого удара молодой человек ощутил боль в шее. Это был не хук, но, тем не менее, пассажир ударил его почти по центру подбородка. Наглость попутчиков разозлила дорожного путника. Пьяный же взял пивную бутылку за горловину, и хотел было ударить еще раз по лицу водителя. Тогда Смит применил второй раз свой армейский нож. Финка была в руках у Смита, он грозно направил нож в сторону нападающего, и приказывал покинуть машину этим пассажирам.
Затем Смит ехал почти в кромешной мгле в пригороде Екатеринбурга по трассе М-5. Огни большого города проявлялись перед ним впереди. Он видел этот уральский город. Синеватые горы, что назывались уральскими, были не так масштабны, как предполагал Смит. Они скорее напоминали холмы среди равнин, и лишь изредка Смит видел скалистые утесы, что действительно представлялись ему как горы. Никем не узнанный, никем не замеченный Смит проехал дорогу к Екатеринбургу. Он ехал вперед к чему-то неизведанному в летней ночи, и слышал шипение шин собственного автомобиля на пустынной трассе. Пригороды бывшего Свердловска напоминали трущобы Кемерово, где не было ничего примечательного. Фонари цепочкой, идущие вдаль, и частные дома с заборами один к одному. Ночевал Смит в автомобиле, закрыв центральный замок нисана изнутри, чтобы выспаться и затем уже ехать по трассе Е-22.
