В дни своей студенческой юности я записался в стройотряд, который направлялся далеко на восток СССР строить коровник и сарай для сельхоз инструментов. Мы не задавались тогда вопросом, зачем нужны студенты из Минска, чтобы строить сарай на берегах Тихого океана? Чем дальше ехать – тем интересней. Но я не смог полететь со всеми до Владивостока, поэтому добирался самостоятельно, причем часть пути – на поезде.
На одной из станций вышло все мое купе. Я наслаждался тишиной после двух суток постоянных разговоров с попутчиками, которые узнав куда и зачем я еду, сразу начинали рассказывать, чем они занимались в годы своей юности. Тогда это меня раздражало, хотя прямо сейчас я занимаюсь тем же самым, рассказывая об удивительных людях, с которыми познакомился тем летом.
Через несколько часов я заскучал и начал листать Библию, которую кто-то забыл на багажной полке. Перед этим я ее лишь однажды читал, когда гостил у бабушки. И по той же причине – больше нечего было делать.
Когда я дошел до слов “ … и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце своём”, в купе вошел мой новый попутчик. Я положил книгу на столик и стыдливо отодвинул ее от себя, давая понять, что она не моя. Вошедший был молодым парнем лет 30, который тогда, впрочем, показался мне очень взрослым.
После знакомства и разговора о той станции, которую проехали, Сергей, так звали попутчика, тоже пролистал Библию и, к моему удивлению, прочитал вслух фразу, на которой я остановился. Он спросил, как Бог может иметь сердце? Я предположил, что это образное наименование чувств. Но тогда мой собеседник прочитал другую фразу: “и сказал Господь в сердце своем”. Я задумался, подыскивая другое объяснение.
А Сергей продолжал листать Библию и зачитывать из нее цитаты: “способность учить других вложил в сердце его”; “он исполнил сердце их мудростью”; “и сказал отец молодой женщины зятю своему: подкрепи сердце твое куском хлеба, и потом пойдете”; “и как Анна говорила в сердце своем, а уста ее только двигались, и не было слышно голоса ее” .
Сергей тогда высказал предположение, что сердце – то, что внутри человека. Это и чувства, и мысли, и даже хлеб, если его перед этим съесть. Также в Библии под сердцем иногда имеется в виду центр, сердцевина, основа, а в некоторых случаях, действительно, – орган тела. А когда Сергей с пафосом прочитал “тогда покорится необрезанное сердце”, мы оба рассмеялись и отложили в сторону книгу, которой и так уже порядком досталось.
У меня возникло ощущение, что я давно знаю своего попутчика. И наши интересы во многом совпадали. Сергей мне показал копию книги по тайцзицюань, которую вез с собой, а я тогда начал интересоваться восточными боевыми искусствами. Потом мы немного обсудили дзен буддизм, который я тогда считал не религией, а набором психо-практик, таких как размышление над парадоксальными высказываниями, коанами, самый знаменитый из которых: хлопок одной ладонью.
Сергей сказал, что практикует систему Романова, которая является, можно сказать, внутренним стилем. О таких стилях я ранее ничего не слышал, и мой новый знакомый объяснил, что это стили, совмещающие боевые приемы с практикой накопления внутренней энергии, и приносящие ощутимую пользу здоровью.
Я проявил интерес, и Сергей пообещал познакомить меня с Романом Романовичем Романовым, поскольку он жил в том же селе, в который я направлялся. Потом мой попутчик также неожиданно исчез, как и появился, а все купе было занято новыми и довольно шумными пассажирами. И уже через час я слушал истории об их молодости.
Прибыв на место, в суматохе встречи со своими товарищами студентами и хлопотами по расселению я почти забыл про разговор в поезде. Но вечером ко мне улыбаясь подошел Сергей и отвел к Романову, к которому я затем ходил два месяца, обучаясь его системе.
