Повесть
Пролог
Заяц воровато проскакал через дачный участок, миновал домик, огород и приложился к лакомой коре молодой яблоньки. Он сгрыз все вкусное с северной стороны и уже было принялся за южную, как вдруг услыхал совсем близко шаги.
«Увлекся», – подумал заяц и с досады и страху рванул с места, чувствуя, как его трусливое заячье сердечко так и рвется из груди, вот-вот выпрыгнет! Но кто бы на его месте не испугался? Он помнил, как его маму, папу, братьев и сестер убили из ружья, а подругу и зайчат загрызла старая лисица. Теперь он остался один, но жизнь перед лицом неминуемой гибели казалась еще желанней и ценней! Только он так и не поборол в себе привычку портить деревья на дачных участках…
Каждую секунду заяц ожидал смерти. Верх-вниз, вверх-вниз мелькал заячий хвостик. Но до самого ближайшего укрытия было слишком далеко! Ухнул выстрел. И зайца не стало.
– Ну что? – спросил секретарь небесной приемной. – Допрыгался, голубчик? Как звать-то?
– Зи… Зиновий, – трепеща ответил заяц.
– Это в какой жизни так звали?
– В по… позапрошлой, – заикаясь и вспоминая, проговорил он, весь сжимаясь.
– Да не трясись – тут стрелять никто не будет. Человеком опять хочешь стать?
– Хо… хочу.
– Ладно уж, опять Зиновием будешь, раз привык. А впрочем, вот твои документы, входи в залу – там решат, куда тебя и как.
Зиновий затрясся еще сильнее, даже плечи приподнял, точно голову в них хотел вжать. И, осторожно постучавшись, заглянул.
Увидев большой длинный стол и много-много каких-то существ, на первый взгляд очень похожих на людей, он отпрянул и прижался спиной к створке двери, испуганно уставившись круглыми глазами на секретаря.
– Да чего ты боишься? Они добрые – заходи, бить не будут, – засмеялся канцелярский служащий. И голос его гулко разнесло по зале нездешнее эхо.
Зиновий вошел.
– Ой, идиот получится… – покачал головой секретарь, посмотрев ему вслед поверх круглых очков в серебристой оправе. – Следующий! А-а… это опять вы! Вам вон в ту дверь, четвертый кабинет. Следующий!
«Типичный сценарий для типичного недотепы», – думал Зиновий, представая перед аудиторией. Быть может, он и был труслив, но отнюдь не был глуп! Все это он проходил уже неведомо сколько раз. И понимал, что никогда не осилит своей миссии. Зачем же тогда они издеваются над ним? Гоняют по одному и тому же маршруту! Попробуй-ка походи кругами, да не оплошай. За что?
На этот раз Зиновий был настроен решительно: он был готов сказать им все, что думает по этому поводу, и попросить себе другой участи. Неужели они не видят, что он все равно не сумеет? Быть может, ему не хватает всего лишь чуточку поддержки. Да, сейчас он им так и скажет, он потребует… попросит: милости, спасения!
Он выпрямился, окинул взглядом присутствующих, открыл рот и… почему-то не смог. Не так уж просто в такой торжественной обстановке сказать что-то твердо и не расплакаться – от жалости к самому себе. Слезы встряли у него в глазах, когда его в очередной раз попросили рассказать, что с ним произошло.
– Что же ты ревешь? Человеком стать хочешь? – опять услышал он знакомый вопрос.
– Х-х-х-хочу, – снова ответил он, задыхаясь от обиды и унижения.
– Тогда будь мужчиной! И перестань киснуть.
– Угу, – соглашался заяц, вспоминая тяготы и лишения своего пути. Он думал только об одном: если его снова сделают этим животным или чем-то подобным, он этого не вынесет! Больше не вынесет! Ему и помыслить об этом было страшно – страшно до тошноты. Но он так и не сказал, так и не решился попросить того, чего хотел. А он ведь знал, что ему нужно – самую малость!
– Ты больше не заяц – помни это! – снова прервали его нечленораздельное словотрясение эти существа, которые почему-то имели право решать, кому сколько мучиться. – Но помни и то, что ты можешь снова им стать, если из тебя не получится человека. Ты должен понять, что такое настоящие чувства. У тебя будет все: деньги, здоровье, удача. Тебе нужно будет достичь только одного – уничтожить в себе заячью душу.
