– Мама, а ты расскажешь мне сказку на ночь?
– Какую?
– Ну, ты знаешь.
– Что, опять ее? Ты же слышал ее уже тысячу раз. Давай что-нибудь другое.
– Нет, не хочу другую, давай эту.
– Ладно, ложись, эту – значит эту. С самого начала?
– Да.
– Ну, значит так… Жила была девочка…
Жила была девочка, и звали ее Зоя. И был у девочки папа, а мамы не было, потому что она умерла. Папа Зою очень любил, и, пока она была маленькая, старался никуда надолго не отлучаться из дома, чтобы с ней не расставаться. Жили они в небольшом городе, в котором они всех знали, и их все знали, и девочке казалось, что это и есть нормальная жизнь. Когда ты маленький, то ты не особо задумываешься, откуда берутся хлеб и масло на столе, твоя одежда, ботинки. Они просто есть, потому что как же без них. В доме свет, потому что есть лампочки, если холодно, то можно включить батареи. А когда ты с папой гуляешь по городу, то у него всегда найдутся деньги, чтобы купить тебе мороженое. Что такое деньги, и сколько их нужно для того, чтобы жить нормально, Зоя не задумывалась, ведь она была ребенком. Даже если бы ей сказали, что деньги растут на деревьях, она, возможно, поверила бы в это, и стала смотреть по сторонам в поисках такого дерева.
Зоин папа работал в городе, но потом что-то случилось, работу он потерял, и пришлось искать другую. Городок был маленький, работы в нем было мало, а та работа, которую он, наконец, нашел, требовала от него постоянных командировок. И это стало настоящей проблемой, ведь была Зоя, которую не с кем было оставлять. И в тот момент появилась женщина, которая сказала, что поможет ему, присмотрит за его маленькой девочкой. У папы не было другого выбора, как впустить эту женщину в свою жизнь. Так у Зои появилась мачеха.
Мачеха – неприятное слово, но Зоя этого не знала. Она была уверена, что, если папа сказал, что так надо, то так действительно надо. Она не пыталась любить мачеху, и мачеха не пыталась любить Зою. Они просто жили под одной крышей, мачеха следила за тем, чтобы девочка была не голодна, надевала шарф, когда на улице было холодно. А что, собственно, еще от нее требовалось? Пожалуй, что и ничего.
А потом родился у мачехи ребенок, Зоин маленький брат, и ее жизнь круто поменялась. Теперь девочка бежала после школы домой, потому что там был братик, которого она полюбила всем сердцем. Его надо было накормить, с ним надо было поиграть, и все это было так правильно, так приятно. Братик был смешной, толстенький, как колобок. Он не отходил от нее ни на шаг. «Не отходил» – это не очень правильное слово, потому что ходить он еще не умел, но умел ползать. Он постоянно был рядом с Зоей, и это было прекрасно, потому что с ним можно было разговаривать, ему можно было рассказать, что происходило в школе, в городе, что папа редко бывает дома, и как Зоя по нему скучает. Братик, хотя еще не умел говорить, но внимательно ее слушал и даже головой кивал, как будто понимал, о чем идет речь.
Словом, у Зои была очень хорошая жизнь. Во всяком случае, она так считала. Когда папа возвращался, то гулял и играл с Зоей и малышом. Мачеха к ней не особо цеплялась, принимая, как должное, что Зоя все больше работ по дому и уходу за ребенком взяла на себя. Братик рос, и теперь уже с ним действительно можно было поговорить, как со взрослым человеком.
Когда папа заболел, Зое было пятнадцать, а брат уже пошел в школу.
– Мы не можем здесь оставаться, – сказала мачеха Зое после похорон. – Здесь нет никакой работы и никакой жизни.
Зоя не поняла, что мачеха имеет в виду, потому что для нее как раз именно здесь и была жизнь, но ни уточнять, ни спорить не стала. Не прошло и полугода, как мачеха нашла себе нового мужа, продала дом, в котором Зоя родилась, забрала свою часть наследства, а также сына, и переехала в другой город. Так Зоя осталась одна без крыши над головой. У нее, правда, было немного денег и фотография, на которой были они втроем с папой и братиком на берегу реки. Эту фотографию сделал случайно проходивший мимо парень, которого папа попросил сфотографировать их всех вместе. Это было пару лет назад, и с тех пор фотография всегда стояла на тумбочке рядом с кроватью. Это было первое, что Зоя видела утром, открыв глаза, и последнее, на что смотрела, засыпая.
