Белая ворона была особой весьма странной во всех отношениях. Одевалась не по моде, каркать не умела, или не хотела (точно не знаем, а домысливать не будем).
Излюбленные её многочисленными сородичами городские свалки не посещала. Где и на какие средства жила – неизвестно. Короче, никто из её родни и соплеменников не одобрял ни её внешности, ни поведения.
– Вон, вон! Глядите-ка! – закаркали кумушки, серые вороны, увидев пролетающую мимо странную родственницу, – Опять куда-то подалась. Где живёт, чем питается?…
– И живёт неплохо, и питается регулярно, – перебила их самая большая и самая серая ворона. – Мне моя приятельница из соседнего квартала сказала, что у неё есть отдельная кормушка, девочка- подружка и имя собственное.
– Подумать только! – всплеснула крыльями ворона помельче. – И за что ей такие привилегии достались? Чем, например, я хуже её? Однако ничего подобного не имею.
Самая большая и самая серая ворона была права. В соседнем квартале, в большом многоэтажном доме, у Белой Вороны была собственная кормушка и девочка-подружка, которая называла её Каролиной. К ней и летела наша странная знакомая. Девочка заправляла кормушку свежим завтраком.
– Здравствуй Даша! – тихо сказала Каролина, усаживаясь на плечо девочки.
– Здравствуй, – ответила Даша, не поворачивая головы.
– Что! Опять горе? – осведомилась Каролина.
Девочка молча кивнула.
– Большое?
– Угу! Я в мяч играть не умею.
– А ты пробовала?
– Пробовала. Один раз.
– Попробуй еще.
– Не могу. Я мяч потеряла. Бабушка купила мне его вчера, я его сегодня подбросила, а он улетел куда-то, найти не могу. Я попросила бабушку купить другой, а она меня растяпой обозвала.
– Горе, – согласилась Каролина. – Придется помочь. Иди на улицу. Жди меня там. Я сейчас позавтракаю и спущусь к тебе.
Не успела Даша спуститься, а Каролина тут как тут. Уселась на плечо, и говорит, – Глянь Дашенька! Что это под деревом лежит?
– Мяч! – изумилась девочка. – А где ты его нашла? Ой! Да это не мой мяч! Ты мне другой купила?
– Купила, – подтвердила Каролина.
– Странно! – сказала Даша, разглядывая мяч. – Он же не новый! Вот и пятно какое-то черное! Непонятно!
– Это вар! – ответила Каролина. – Его в вар уронили однажды. Да и какая тебе разница: новый, не новый… Ты же все равно в мяч играть не умеешь. И я так думаю, что у вас во дворе никто в мяч играть не умеет.
– А ты умеешь? – спросила девочка.
– Я, положим, не умею, потому что мне и не надо. У меня от этого настроение не портится. Зато я знаю один двор, где умеют играть в мяч. Да еще как! Хочешь, слетаем, посмотрим…
– Хочу! – обрадовалась Даша, – Ура! Полетим! Ты у меня самая лучшая ворона в мире! Каролиночка ты моя! Ура! Мне уменьшаться?
– А как же! Как обычно, только вертись вместе с мячом.
Даша перевернулась три раза на одной ножке и… уменьшилась.
– Ну вот! Все в порядке, – сказала Каролина, оглядывая крошечную девочку. – Ты у меня совсем как Крошечка- Хаврошечка.
– Может, мы мяч с собой не возьмём? – пропищала крошечка.
– Возьмем на всякий случай. Только держи его крепче, а то и этот улетит.
– Не улетит, – успокоила Даша ворону, устраиваясь поудобнее среди её мягких, теплых крыльев.
Да! Летать – это не в мяч играть! Да еще сидя на вороне. Мягко, тепло, уютно. Солнышко пригревает, ветерок обдувает…
– Всё! – объявила вдруг Каролина. – Прилетели. Двор – вон он, под нами. И дети там, я вижу, уже собрались. Спускаемся.
– Уже! – огорчилась девочка.
– А ты забыла, зачем мы прилетели?
– Нет, не забыла, только летели совсем мало.
– Да уж! На чужой спине лететь – всегда «мало».
– Ох! Ну, до чего же ты вредная! – огрызнулась Даша. – Ладно! Давай спускаться.
